• Опа! Временное удостоверение личности.

Иван развернул бумажку, явно новую, совсем еще не измятую, с ярко-синими печатями.

Фамилия – Огарёва, имя – Ирина, отчество – Станиславовна. По крайней мере, она не обманула его. Ирина. Эта мысль отозвалась теплом в сердце.

Что в имени тебе моем? Не соврала.

Дата рождения. Ей всего двадцать шесть, она на девять лет младше. Разве может быть такая юная девушка… впрочем, не стоит и начинать, пока откуда-то из подсознания не зазвучал снова хрипловатый голос дьявола – Натальи. Все бывает, все возможно. Люди способны на все.

Место рождения: Санкт-Петербург. Она из Питера. Неудивительно, что подъезд для нее – парадная, а батон – булка. Удивительно, как он сам сразу этого не понял. У нее движения такие, взгляд такой. В темно-оливковых глазах плещется широкая темная Нева.

Место временного пребывания – тут Иван подпрыгнул от неожиданности. В графе стоял, черным по белому или, вернее, синими чернилами, его собственный адрес. Она что, уже успела прописаться тут?

Это было странно. Это вызывало вопросы. Почему это его адрес указан в Иринином удостоверении личности? Иван покачал головой и вчитался в смазанную печать. Выдохнул с облегчением – не совсем, но все же: Ирина получила это временное удостоверение через несколько дней после того, как они с ней познакомились. Значит, она указала его адрес уже после того, как попала сюда.

Уже легче.

И все же, разве не должна она была сказать ему хоть что-то? Разве можно вот так указывать адрес человека, не сообщив ему об этом? Иван растерянно оглядел все вещи, в беспорядке разложенные на диване, когда его внимание привлек еще один листок формата А4, свернутый в два раза.

Он протянул руку, развернул листок и с удивлением вчитался в распечатку. Перед ним лежала распечатка телефонных переговоров некоей Ланге Анны Викторовны, шестидесяти четырех лет, обладательницы телефонного номера компании МТС, который являлся как федеральным, так и прямым, городским, с разницей только в префиксе. Дорогие номера. Сейчас мало кто уже держит мобильные телефоны с прямыми номерами, в этом просто нет никакого смысла. Уже давно вокруг установилось некое телефонное равноправие, и людям все равно, какие у кого префиксы.

Распечатка охватывала период за последние несколько дней. Иван нашел в сумке еще несколько листков, все – распечатки за другие периоды, глубиной в неделю, а также распечатка с другого номера, городского, но тоже на имя той же женщины.

Что за ерунда?

Иван смотрел на листки в растерянности. Откуда у Ирины эти распечатки и зачем? Она что, следит за этой женщиной? Может быть, она готовит какую-то новую каверзу… на будущее, когда она уже разделается с Чемезовым?

Иван достал из потайного кармана на молнии деньги. Достал и тут же отшвырнул от себя, как что-то заразное. Денег было много, тысяч сто, не меньше. Аккуратные пятитысячные купюры. За проданную картину?

Как скоро она разделается с ним? Она исчезнет, как только узнает, что пропажа «Завалинки» обнаружена.

Он что, уже и сам безоговорочно верит в то, что именно она, Ирина, забрала работу?

Если нет – откуда у нее такие деньги? И телефон? И зачем обычной девушке тотальные распечатки чьих-то приватных разговоров? Это, между прочим, незаконно!

Иван запихнул вещи обратно в сумку, стараясь не нарушить порядок, в котором они там лежали. Это было нелегко, он нервничал, был, так сказать, и сам в «растрепанных» чувствах. Так что плевать.

Иван бросил сумку обратно на спинку дивана и вышел в коридор. Ирины не было. Она что, уже убежала от него? Нет, вряд ли, иначе она не оставила бы здесь столько вещей. Иван со всего размаха ударил кулаком по крашеной стене и тут же вскрикнул от боли. На костяшках пальцев проступили капли крови.

Дурак, дурак.

Иван достал из кармана телефон и набрал номер Сережи.

– Я не хочу давать ход этому делу, – сказал он самым сухим, почти мертвым голосом. – Ты понимаешь меня?

– Да, Ваня. Я тебя понял, – вздохнул Сережа. – Но как же быть?

– Я верну деньги, – прорычал Иван.

– Это большие деньги.

– Мне плевать!

– Подожди, Ваня, дай мне подумать, – замотал головой Сережа. – Слушай, раз ты не хочешь полиции, может быть…

– Что?

– Ты мог бы написать копию «Завалинки»?

– Я могу написать копию. Как думаешь, такой вариант подойдет клиенту? – спросил Иван с надеждой. – В конце концов, какая ему разница?

– Копию? Да почему бы и нет! Это хорошая идея, да, Ванька? Но только… не хочется совсем все спускать твоей Ирине с рук. Не хочешь полиции – ты мне скажи, может, мне с частным детективом поговорить?

– Нет. Не надо, я не хочу этого, – покачал головой Чемезов.

– Но мы не можем оставить это так, – возмутился Сергей.

– Можем.

– Ты с ума сошел!

– Даже если она действительно взяла картину, – прошептал Иван. – Даже если это – правда… Ты ничего ей не сделаешь, понял?

– Чем она тебя так зацепила?

– Не твое дело. Так ты понял меня? – рявкнул Иван.

Сережа замолчал, он явно был шокирован и потрясен таким поведением художника. Затем мужчина громко вздохнул.

– Я все понял, – ответил Сережа, хотя тон его оставался неодобрительным. – Я не буду ничего делать. А ты успеешь? Осталось всего две недели.

– Успею, – кивнул Иван и бросил трубку.

Он достал из своего портфеля каталог, раскрыл его на фотографии своей же собственной работы и вгляделся в нее, прикидывая, как начать и какие материалы потребуются, чтобы подделать собственную же работу.

Посмотрим, посмотрим. Поживем – увидим.

Иван перешел в студию и достал из кладовки холст – такого же размера, как и потерянная (он предпочел называть это так) «Завалинка», нашелся только один холст. Все остальные холсты были поменьше. На всякий случай Иван еще раз сверился с каталогом. Сережа, как и положено, указал в каталоге и размер, и использованные материалы. Молодец. Настоящий профессионал, что скажешь!

Марка подключили по скайпу, чтобы он тоже попытался хоть как-то повлиять на Ирину. Она сидела на гостевом диване из темной кожи, спина прямая как палка, ноги вместе, руки на коленях, ладони сжаты в кулаки. Ирина смотрела мимо Алексея на его чертовых рыбок, которые, вообще-то, должны были помогать клиенту расслабиться. Но ей не нравилось то, как эти рыбы смотрели на нее из-за стекла и шевелили своими странными, инопланетными ртами, беззвучно, словно знали что-то и не хотели говорить.

Паранойя.

– Она хочет, чтобы я продолжал, Марк, – бессильно развел руками Алексей, постукивая по столу своей любимой ручкой Parker с гравировкой – множеством переплетенных между собой золотых шестеренок. Подарок коллег за выигранное для фирмы дело крупной интернациональной корпорации. Отсудили у государства весь объем недополученной прибыли из-за нарушений закона в области коммуникативных подключений.