В ответ на возмущенный хор голосов другой памяти, пораженных широтой ее планов, Валя сказала:

– Я ценю вашу мудрость, но вы представляете прошлое, а я смотрю в будущее. Я буду слушать вас, но Орденом управляю я, и я буду принимать решения.

Голоса принялись ожесточенно спорить, сливаясь в неразличимый гул, но потом над всем этим шумом явственно прозвучал один из голосов:

– Ты – прежде всего Харконнен, и только потом сестра. Ты должна забыть о доме Харконненов и стать истинной сестрой, отрешившись от всего ненужного.

– Я Верховная Мать и гордая дочь Харконненов. Одно не исключает другого.

– Твой путь усеян трупами.

– Я убиваю только тех, кто действительно этого заслуживает. Сестра Ингрид и Преподобная Мать Доротея угрожали расстроить селекционную программу Преподобной Матери Ракеллы, пытаясь уничтожить наши компьютеры. Обе должны были умереть; они представляли опасность для высших интересов Ордена.

– Ты и Тьюлу сделала убийцей. Ты так представляешь себе будущее дома Харконненов и Ордена сестер – движение вперед по трупам? Боевая подготовка, которую ты навязываешь сестрам, есть не что иное, как подготовка эскадронов смерти, команд профессиональных убийц.

– Не в этом заключается цель подготовки, даже если убийства иногда становятся необходимостью. Все могущественные вожди в истории понимали, что иногда приходится отнимать у людей их жизни. Это прискорбная историческая истина, необходимость. Я не уклоняюсь от ответственности. Так же, как убийство Ингрид и Доротеи, умерщвление Орри Атрейдеса было необходимым, хотя вы можете думать, что Тьюла по моему наущению убила его из мести за судьбу дома Харконненов. Я не испытываю ни малейшего стыда за этот приказ. Я по происхождению Харконнен, и я не брошу свой дом на произвол судьбы.

– Мы можем тебя остановить, – отчетливо произнес один из голосов.

– Да, можем, и мы это сделаем, – поддержал его другой голос.

Валя услышала недовольный ропот.

– Мы не станем сидеть сложа руки, – заговорил третий, пронзительный и визгливый голос. – Мы не можем себе это позволить при таких высоких ставках. На кону судьба всего Ордена сестер.

– Мы можем довести тебя до безумия, – тихо и зловеще произнес четвертый голос. – Мы будем все время говорить, не давая тебе ни спать, ни думать, – этот голос был самый многословный. – Мы можем заставить тебя спрыгнуть со скалы или покончить с собой другим способом. Ты же любишь убивать, не так ли? Этот навык поможет тебе избрать наилучший способ свести счеты с жизнью.

– Вы не сможете заставить меня сделать это, – огрызнулась Валя, хотя этот натиск застал ее врасплох, и она не была уверена, что голоса не исполнят свою угрозу. – Я – личность. Я не буду идти у вас на поводу всякий раз, когда вы проснетесь от спячки, всякий раз, когда вы будете недовольны тем, что я делаю.

Голоса становились все громче, сливаясь в отвратительный мощный гул. Если они победят, подумалось Вале, то во что она превратится, что станется с ее надеждами и мечтами? Голоса не умолкали, сводили с ума, и от этой какофонии надо было как-то избавиться.

В голове промелькнуло несколько способов самоубийства. Смерть принесет ей облегчение.

Она взглянула на лежавший на столе острый нож, на его резную рукоятку, сверкающее лезвие, способное без труда рассечь кожу и распороть внутренние органы.

Прочли ли давно умершие сестры ее мысли? Не они ли ими манипулируют? Валя решила, что так и есть. Голоса продолжали звучать, становясь все более громкими и угрожающими.

Она уже была готова схватить нож и вонзить его в сердце… но потом остановилась. Это же внушение! Они внушают ей мысль о самоубийстве, как она сама внушила эту мысль сестре Доротее.

Несмотря на отчаяние и подавленность, Вале удалось собрать в кулак все свое мужество и ополчиться против голосов, двинувшись на них с твердым намерением победить. Она сильнее голосов и справится с ними.

Она громко рассмеялась, сделала несколько боевых движений, нанесла удары воображаемому сопернику, уклонилась от встречного удара и пнула падающего соперника ногой, думая о воображаемом противнике, как о воплощении нестерпимых голосов. Она вообразила себе эти голоса в образах конкретных женщин. Некоторые голоса она знала и помнила. Она даже представила себе группу женщин, стоявших прямо перед ней и выкрикивавших тяжкие обвинения. Но единственное, что они могли делать – это кричать. Они не смогут причинить ей никакого вреда, если она не поддастся их внушению и сама не нанесет себе смертельный удар.

Она изо всех сил закричала на них:

– Вы не можете заставить меня делать то, чего я не хочу! Да, когда-то дом Харконненов пал, утратил свое влияние и лишился былой власти. Но ведь то же самое случилось и с Орденом сестер! Когда император Сальвадор изгнал нас с Россака и распустил Орден, мы стали ничем, как ничем стал наш великий дом после того, как Вориан Атрейдес унизил Абулурда Харконнена. Мы – Орден и дом Харконненов – восстанем из пепла, как мифический феникс – бок о бок, Орден и дом Харконненов! – она уверенно улыбнулась, чувствуя, как голоса становятся тише. Другая память признала свое поражение. – И я добьюсь этого! Я не разрушаю Орден, наоборот, я укрепляю его!

Голоса успокоились, а затем и вовсе умолкли.

Избавившись от назойливых голосов, Валя направилась в спальню отдохнуть. Она чувствовала себя сильной и уверенной в себе.

Покои Верховной Матери отличались спартанской обстановкой, унаследованной от Ракеллы. Валя, как и ее предшественница, не нуждалась в роскоши и комфорте, хотя Валя и говорила себе, что дому Харконненов не была чужда пышность. Но она вернет блеск и славу своему великому дому, который их заслуживает.

Она переоделась в ночную рубашку, а потом, желая успокоиться перед сном, села на жесткий стул и принялась смотреть в окно на темное ночное небо. Голоса продолжали звучать, хотя и намного тише, и сейчас Валя чувствовала, что способна обуздать их.

– Теперь я хочу немного поспать, – спокойно, но решительно объявила она. – Вы не будете тревожить меня во сне и не станете беспокоить меня после пробуждения, иначе я уничтожу Орден сестер. Я убью всех без исключения преподобных матерей, включая и себя, и, когда я это сделаю, исчезнете и все вы. У вас не будет больше возможности высказывать свое недовольство, не будет ни одного человеческого сознания, которое вы сможете занять, – она мысленно улыбнулась. – Вы говорите, что я поднаторела в убийствах, и я не стану этого отрицать. Физически вы все мертвы, но не вполне, не так ли? Но, подождите, я очень опытный убийца, и сумею уничтожить вас окончательно.

Голоса стали еще тише, но не умолкли.

Валя снова заговорила, стараясь перекрыть их:

– Отныне вы будете являться только тогда, когда у вас будет, что сказать для того, чтобы помочь мне действовать в интересах Ордена. Я искренне отстаиваю его интересы, и я одна способна поднять Орден из руин. И я, и вы это знаем. Вы также знаете, насколько опасно противоречить мне.