И при формировании государства, и в движениях за независимость дискурс национализма стремится обеспечить достаточное соответствие между нацией и государством. Этот момент становится особенно важным вследствие распространения политических идеологий, придающих особое значение гражданству, ибо для участия граждан необходимы особые «горизонтальные» связи между ними и полная преданность государству, которой не требовали империи и другие старые формы политической организации. Требование национального «самоопределения» — основная составляющая движений за независимость — тесно связано с этим дискурсом, в котором политическая легитимность восходит от народа, даже если с требованием самоопределения нации иногда выступают элиты, не собирающиеся вводить демократию или какую-то иную форму народного участия в управлении государством.

Проблемы автономии, самоопределения и соответствия нации и государства неизбежно должны рассматриваться в контексте мира других государств. Организация этого мира частично отражает процесс капиталистической экспансии с его частичным разделением на единицы экономической и политической организации. Она отражает также разделение практически всего населения и территории мира на государства (и их доминионы) так, чтобы люди могли определять свое место в мире, высказывать свое мнение и требовать независимости на основе своей принадлежности к нации и государству. В Западной Европе националистический проект был направлен на достижение соответствия между государством и нацией при помощи слияния и объединения территорий, а также на превращение жителей различных провинций в более «сплоченных» представителей нации. Но те же европейские государства часто создавали колониальные империи, которые распространяли влияние своего государства за пределы своей нации. Это создавало серьезное противоречие, способствовавшее развитию новых националистических движений. Несмотря на важность признания внутренних причин возникновения дискурса национализма, ничто так не способствует распространению националистического дискурса и привязанностей, как международные конфликты, войны. Хотя негосударственные экономические участники (вроде многонациональных корпораций) могут наращивать свое влияние, государства остаются главным механизмом, который пытается регулировать их деятельность, и единственной крупной ареной, на которой заявляются права на участие. Межгосударственные миграции также укрепляют национализм, вызывая ответную реакцию в некоторых принимающих странах и способствуя развитию национального сознания у тех, кто пересекает границу. Но именно современная война была неразрывно связана с идеей нации.

Наконец, современный дискурс национальной идентичности невозможно представить без идеи индивида. Нации конструируются как «сверхиндивиды», с одной стороны, и как категории эквивалентных индивидов — с другой. Между индивидами и их нациями устанавливаются прямые и непосредственные отношения; национальная идентичность приобретает особый приоритет над другими коллективными идентичностями при конструировании личной идентичности. Принадлежность к нации не выводится из принадлежности к какой-либо другой общности — семье, общине и т. д.; она может подкрепляться родством или другими сетевыми узами, но она имеет иную форму и порядок. Обращение к крупным категориальным идентичностям или выступление от их имени позволяет дискурсу национализма определять место людей в международном порядке (или беспорядке). Принадлежность к нации занимает промежуточное положение между дискретными индивидами и безличными силами, которые влияют на их жизнь, хотя оставляет без внимания относительно прямые, межличностные отношения. Влияние, которое оказывают на нас такие категориальные идентичности, во многом отражает влияние, которое оказывают на нас государства и масштабная экономическая деятельность.

Дискурс национализма может использоваться в демократических попытках совладать с этими огромными силами. Будучи категориальными идентичностями, нации помогают отвечать на вопрос о том, кто наделен правом участия в современном государстве, — на неприятный вопрос для демократической теории, поскольку он предполагает допущение исключительности. Национальная идентичность — это также источник солидарности, сплачивающий людей, несмотря на различия между ними, хотя она легко может быть использована как «козырь», «перебивающий» все такие различия. Хотя национализм и демократия были тесно связаны между собой в современную эпоху, в самом национализме нет ничего особенно демократического. Дискурс национализма часто используют сторонники пагубных — и иногда иллюзорных — решений проблем, вызывающих народное недовольство. Причем речь идет не только о сторонниках этнических чисток или воинственного отношения к соседям, но и о тех, кто использует дискурс национальных интересов, чтобы отвлечь внимание от своекорыстной внутренней политики, и тех, кто поддерживает не слишком приглядные сепаратизмы в качестве основы для невероятного экономического развития. Все они опираются на эмоциональный заряд, который содержит в себе национальная идентичность. Так же действуют и более достойные сторонники национальной солидарности, заботы обо всех членах нации и самопожертвования во имя общих интересов.

Национализм оказывает эмоциональное влияние на людей не в последнюю очередь потому, что помогает осознать свое место в большом и сложном мире и впечатляющую протяженность истории. Важно понимать, что национализм — это положительный источник значения — иногда даже вдохновения — и взаимных обязательств среди больших групп людей. Если бы он был просто иллюзией и манипуляцией, он не обладал бы таким влиянием, которое у него есть сегодня. Но под влиянием этой дискурсивной формации даже те, кто преследует наиболее благородные цели, начинают считать нации давними, почти неизменными идентичностями, сохраняющимися в истории, а не конструируемыми в ходе ее. Такое представление о нации может отрицать роль власти, связанную с ее конструированием и непрерывной внутренней организацией. Такое представление также может отвергать неортодоксальные требования различных индивидов и групп внутри нации — тех, кто может переделать ее или потребовать пространства для жизни, отличной от той, что одобряется господствующими националистическими идеологиями.

Для решения проблем, изложенных в предыдущем абзаце, потребуется серьезная работа в будущем. Такая будущая работа, однако, будет зависеть от понимания того, почему идея нации и притязания на национальную идентичность так важны для современной политики и культуры, и признания различия между крайне общим националистическим дискурсом, формирующим современную эпоху, и многочисленными и разнородными конкретными движениями, политикой, идеологией и конфликтами, которые конституируются благодаря использованию этого дискурса.

Андерсон, Бенедикт (2001) Воображаемые сообщества. Москва: Канон-Пресс-Ц, Кучково поле.

Балибар, Этьен и Валлерстайн, Иммануил (2004) Раса, нация, класс. Двусмысленные идентичности. Москва: Логос.

Барт, Фредрик (ред.) (2006) Этнические группы и социальные границы: Социальная организация культурных различий. Москва: Новое издательство.

Бауэр, Отто (2002) «Национальный вопрос и социал-демократия», в: Нации и национализм. Москва: Праксис. С. 52–120.