– Мисс Рич... Вот кто меня удивил... – задумчиво сказаламисс Вулстроу.

Пуаро сделал знак инспектору Келси, и тот сказал, что емупора идти.

– Мисс Рич? – произнесла мисс Вулстроу полувопросительным,полуутверждающим тоном.

– Пошлите за ней, – сказал Пуаро. – Так будет лучше.

Через несколько минут вошла Эйлин Рич. Она была бледна, нонастроена вызывающе.

– Вы хотите знать, что я делала в Рамате? – обратилась она кмисс Вулстроу.

– Да, – ответила мисс Вулстроу.

– Да, – подтвердил Пуаро. – Теперешние дети сведущи в жизни,но глаза их часто остаются невинными...

– Так? – спросила мисс Вулстроу. Ее голос звучал вежливо ипо-деловому. – Дженнифер описала полную женщину. Она не подумала, что женщинамогла быть беременной.

– Да, – сказала мисс Эйлин Рич. – Я была беременна. Я нехотела бросать работу здесь, а мое состояние уже становилось заметным. Доктор помоей просьбе подтвердил, что я больна и что мне необходим отдых. Я уехала заграницу в надежде, что не встречу там никого, кто мог бы меня узнать. Ребенокродился мертвым, и я вернулась обратно... Думала, что никто ничего не узнает.Теперь вы понимаете, почему я не могла согласиться на ваше предложение? Но я немогла и отказаться, потому что школа была в беде. – Она помолчала и добавила: –Мне оставить школу теперь или подождать до конца семестра?

– Вы останетесь до конца семестра, – сказала мисс Вулстроу.– И в следующем семестре, если только он начнется, вы будете работать в«Мидоубанке».

– Как? – Голос мисс Рич задрожал. – Вы хотите, чтобы яосталась здесь?

– Конечно, – ответила мисс Вулстроу. – Вы никого не убили,не крали драгоценностей. В вас заговорил женский инстинкт. Появился мужчина, выпочувствовали любовь к нему, потом ребенок... Вы вышли замуж?

– Нет, об этом и разговору не было, – ответила мисс Рич. – Яэто знала и не обвиняю его.

– Ну и хорошо, – сказала мисс Вулстроу без видимогоогорчения. – Вам нравится учить детей. Вы хотите заниматься этим?

– Да. Очень хочу.

– Теперь я скажу вам то, что думаю. По-моему, ваша профессиянравится вам куда больше, чем вам кажется, и вам гораздо больше хочется учитьдетей, чем пытаться создать себе обычную семейную жизнь с мужем.

– Да, теперь я уверена в этом. Любовь к преподаванию у меняна всю жизнь.

– Тогда не будьте глупой. Мы с вами займемся «Мидоубанком».У вас есть идеи? Вы будете претворять их под моим наблюдением года два или три.Потом вы останетесь вместо меня. Может быть, это случится раньше. У нас всегдабудут ученицы. Одни будут уходить, другие – приходить. И вы будете учить их.«Мидоубанк» останется хорошей школой.

– Это будет лучшая школа в Англии! – воскликнула Эйлин Рич.

– А теперь я должна пойти к Чедди.

Мисс Чедвик лежала на кровати. Она была бледна, силыпокидали ее.

– Хэлло, Чедди, – сказала мисс Вулстроу и осторожно взяла ееза руку.

– Я хочу сказать тебе... – прошептала мисс Чедвик, открывглаза. – Элинор... Это... Это... я.

– Я знаю, дорогая, – сказала мисс Вулстроу.

– Она... вела себя недостойно... И еще... ревность... –Голос мисс Чедвик звучал чуть слышно. – Я хотела...

– Я знаю.

В уголках глаз мисс Чедвик блеснули слезы.

– Это так ужасно... Не знаю, как теперь быть...

– Не думай об этом.

– Не могу... Не могу не думать...

Мисс Вулстроу сжала ее руку.

– Послушай, дорогая, – сказала она. – Ты спасла меня, спасламиссис Эпжон...

– Все правильно... Я готова отдать за тебя жизнь... и занее... – Она чуть заметно улыбнулась. Глаза ее закрылись.

– Ты отдала свою жизнь, дорогая, – чуть слышно сказала мисс Вулстроу.

– Мистер Робинсон хочет видеть вас, сэр.

– Ага! – сказал Пуаро. Он держал в руке письмо и задумчиворассматривал его. – Пусть войдет.

Письмо, которое читал Пуаро, было кратким:

«Дорогой Пуаро!

В ближайшее время Вас может навестить мистер Робинсон. Выдолжны знать кое-что о нем. Это очень заметная фигура в определенных кругах. Всовременном мире нужны такие люди... и я полагаю, что в обычных делах онпридерживается традиционных правил... Это только рекомендация на случай, еслиВы засомневаетесь. Хочу подчеркнуть, что у нас нет единого мнения, как лучшевсего сделать то, о чем он намерен советоваться с Вами...

Я уверен, что Вы найдете правильный путь решения этойпроблемы.

Ха-ха! И также хо-хо!

Всегда Ваш Эфраим Пиквей».

Пуаро убрал письмо и поднялся навстречу вошедшему мистеруРобинсону. Он пожал ему руку и пригласил сесть.

Мистер Робинсон сел, достал носовой платок и вытер большоесмуглое лицо. Потом заметил, что день сегодня очень жаркий.

– Однако, надеюсь, вы не ходите по такой жаре пешком? –Пуаро поглаживал усы и выглядел совершенно спокойным.

– Нет, нет, я приехал на «роллсе». Но эти уличные заторы...

Пуаро кивнул. Они помолчали. Помолчали перед интереснымразговором.

– Мне было важно услышать... Я слышу многое, но большинствоиз того, конечно, неправда... О делах этой школы...

– Ага, – сказал Пуаро и откинулся на спинку кресла.

– «Мидоубанк», – задумчиво произнес мистер Робинсон, – однаиз лучших школ Англии.

– Это прекрасная школа.

– Сейчас? Или была?

– Я надеюсь, что и сейчас.

– Я тоже надеюсь, – сказал мистер Робинсон. – Однако боюсь,что известный риск существует. Следует сделать все возможное. Небольшаяфинансовая поддержка поможет преодолеть возникший период депрессии... Нескольконовых учениц... У меня есть некоторое влияние в европейских кругах.

– Я тоже попытаюсь кое-кого убедить. Надеюсь, затруднениябудут преодолены. Людская память коротка.

– Смотря на что. Можно допустить, что случившееся сильноударило по нервам некоторых мам... да и пап тоже. Учительница гимнастики,учительница французского языка... и еще одна учительница убиты.