— Это наш штаб, — показал Клайд.

Я выпрыгнул из машины и расправил плечи, поводя мускулами, чтобы они размялись.

За мной с интересом наблюдали бойцы, стоящие в отдалении возле домика столовой.

— Значит, так…

В штабе я упал в кресло, предназначенное для командира, и закатил глаза. Крысобой ухмыльнулся и сел рядом. Груфман и Клайд нашли себе место за Т-образным столом. Лейтенант Шульц получил от капитана Клайда распоряжение позаботиться о кофе для всех и «чего-нибудь перекусить».

— …все планы, карты. Все, что имеется о Библиотеке. Там должна быть помечена каждая комната. Все указано. Это в обязательном порядке.

Леопольд Груфман согласно кивнул, чиркнул что-то в черной записной книжке из крокодиловой кожи и нажал символ отправки сообщения в правом верхнем углу страницы.

— Далее. Капитан Клайд, позаботьтесь о шести бойцах. Это должны быть суперпрофессионалы.

— Разрешите вопрос?

— Разрешаю.

— Почему шесть?

— Всего в группе обезвреживания будет восемь человек. Двое — это я и Марк Крысобой.

Я указал на Марка ладонью. Крысобой вежливо поклонился.

— Остальные шесть человек должны быть из вашей команды.

— Извините, — сказал Клайд, по его глазам было видно, что он чем-то неудовлетворен, — я могу еще понять, почему этой операцией руководите вы. Я кое-что слышал про проект «Идеал». Должно быть, не всю правду, но слышал. Но почему… Крысобой? Извините, я не имею ничего лично против вас… Может, стоит господина Крысобоя заменить профессионалом?

Леопольд Груфман ядовито улыбнулся.

— Господин Крысобой любого из ваших спецов уложит в секунду, — ответил я, всем своим видом показывая, что на этом разговор закончен. — Я дам вам две минуты, чтобы подобрать шесть бойцов. Время пошло.

— Что будет делать вторая группа? — спросил Джим Клайд.

— Вторая группа, как засадный полк, будет ждать своего часа. Первый отряд обезвредит часть террористов, обезвредит бомбу, потом будет отдан приказ второй группе, которая примется за зачистку территории, — пояснил я.

— Отлично. Значит, в первую группу войду я и пять солдат, которых я вам представлю позже, — решил Джим Клайд. — Вторую группу возглавит лейтенант Клаус Шульц.

И тут дверь отворилась, и, словно догадавшись, что речь идет о нем, вошел Клаус Шульц в сопровождении двух солдат, несущих подносы с кофе и горячими бутербродами.

— Теперь, что у нас с симуляторами? Виртуальная модель Библиотеки есть?

Мне ответил Леопольд Груфман:

— По указу Президента Земли симуляторы должны быть созданы для каждого мало-мальски значимого объекта на нашей планете. Но программа эта только начала работать, и, к сожалению, программисты не успевают. Насколько я знаю, к Библиотеке только приступили.

— Значит, нет, — резюмировал я. — Тогда нужно что-то приближенное. Раздобудьте и через два часа приступить к тренировке. Первая команда — шесть ваших бойцов и мы с Крысобоем тренируемся в первую очередь и в увеличенном и усиленном порядке. Ошибок при операции быть не должно.

Джим Клайд кивнул.

— Какова дальнейшая перспектива? — спросил я, адресуя вопрос шефу СБЗ.

— До истечения этих суток террористы выйдут с нами на связь. Будут предъявлены какие-то требования. Возможно, они потребуют очистить какой-то из континентов от чего-нибудь… Дозволить исламистам вернуться на Землю обетованную, а всем еретикам покинуть благословенную планету, — Леопольд Груфман помолчал. — Потом у нас будет дня два, пока переговорщики постараются вывести как можно больше людей.

— Мне нужен допуск вместе с переговорщиками, — заявил я. — Когда будут доставлены «Хамелеоны», я должен войти вместе с переговорщиками. Я смогу прогуляться по Библиотеке и прикинуть диспозицию.

— Это не сложно сделать, — обнадежил Груфман.

— В общем, пока все.

Груфман извлек из кармана крошечный телефон и толкнул его ко мне по столу.

— Это сотовик. Выделенная правительственная линия. Звонить мне можно в любое время дня и ночи. Все новости я вам сообщу.

Леопольд Груфман поднялся.

— И еще. Просьба — не используйте телефон для разговора с родственниками на Сириусе.

Я смерил его взглядом, полным ненависти и гнева, и процедил сквозь плотно сжатые зубы:

— У меня нет родственников.

Леопольд Груфман довольно улыбнулся и удалился.

— Господа что-нибудь желают? — спросил Джим Клайд.

— Господа желают пожрать, — впервые за весь день подал голос Марк Крысобой.

Едва мы закончили питаться, в штаб доставили карты и планы Библиотеки, в которые я тут же закопался, позабыв об остальном мире. Я отбросил мысль о том, что мы будем для врага абсолютно невидимыми, и при исследовании боевого плацдарма этот фактор не принимал в расчет. Я изучал детально каждый этаж, каждый поворот и закоулок этого гигантского сооружения. Я старался запомнить расположение комнат и залов и что где находится. Я отмечал в памяти все выключатели света и детекторы противопожарной безопасности. Я прикидывал, где бандиты могли заложить взрывчатку и где могли разместить всех заложников.

Я старался просчитать все варианты.

Я не замечал, что происходило вокруг меня, я чувствовал только присутствие Марка Крысобоя, который подливал кофе в мою чашку. Кофе я потреблял, как какой-нибудь допотопный самолет — горючее.

Когда Библиотека выросла в моем мозгу во всех подробностях, я отодвинул от себя все карты и планы и устало положил голову на руки. Захотелось спать, но я понимал, что такой роскоши себе позволить не могу. В память вторглась Рената Музыкантская, и сердце сжалось, словно от страха. Я попытался представить, где она и как себя чувствует, но не смог. Взгрустнулось. Но тут же печаль отступила. Послышались шаги, и в мой временный кабинет вошел Джим Клайд.

В который раз я убедился в том, что тоску и ностальгию испытывают только те, кому больше нечем заняться. А когда у тебя все время расписано посекундно, хандра просто не укладывается в распорядок дня.

— Солдаты отобраны, командир! — доложил Джим Клайд, вытянувшись по стойке «смирно».

— Будь проще, в конце концов, я погоны не ношу. Когда мы наедине, прошу без чинопочитания, — сказал я, скривившись, словно от зубной боли, и спросил:

— Который сейчас час?

— Пять часов вечера, — доложил Крысобой.

— Мать моя, сколько еще дел!!!

На столе зачирикала телефонная трубка правительственной связи.

Я поднес ее к уху, включая режим разговора.

— Идеал! — позвал меня знакомый голос.

— Идеал слушает.