– Это что, чай? Где ты это взял? – изумился он.

– Мы, квартирные, о людях заботимся, – важно ответил Теша. – Это вашему этому… длинному, зелёному. Я думаю, у него морская болезнь. Пусть выпьет!

– Ну… я попробую, – с сомнением пожал плечами Миша. – Надеюсь, он не станет задавать вопросов.

– Ты здесь что? – Арам заглянул в палату, как раз когда Теша юркнул под кровать. – Сам с собой разговариваешь?

– С кем этому задохлику ещё разговаривать, – обидно заржал Дёма из коридора. Миша вздохнул.

Константин Алексеевич, похоже, вообще не был склонен сегодня задавать вопросы. Рассеянно взяв чашку из рук Миши, он поблагодарил кивком, сделал пару глотков и поставил её на подоконник. Затем выглянул в окно и поёжился с таким видом, как будто на улице была зима. На улице, впрочем, по-прежнему светило ясное июньское солнце.

* * *

– Симптомы совершенно правильные! – важно кивнул Соколовский. – Несомненно, это была она – морская болезнь! Сбор: тысячелистник, полынь, зверобой, мелисса, валериана…

– Ну да, ну да! – закивал Теша. – Там ещё и корешки какие-то были!

– Корешки? – удивился Соколовский. – Хм…

* * *

На линейке ребята тоскливо переминались с ноги на ногу. Очень хотелось спать, и одновременно – на пляж. Бо́льшую часть ночи в обеих палатах шло бурное обсуждение последних событий, и прежде всего – привидения. К тому же постоянно слышались странные звуки: стоны, охи, шаги и стуки – то в коридоре, то под полом, то вовсе почему-то над головой. Арам пытался объяснить все это с научной точки зрения. Лиза проплакала почти всю ночь.

– И зачем вообще нужны линейки каждый день? – зевнул Миша. – Вот у нас в позапрошлом году…

– Тссс! – шикнула на него Эля. – Про нас говорят.

– Шестой отряд снова успел отличиться, – невозмутимо сообщила Нагайна. – Сегодня сразу после обеда наказание в красном уголке снова отбывает Сергей Сёмочкин. Однако до этого комнату тщательно осмотрит наш завхоз Виктор Михайлович. Надеюсь, господину Сёмочкину ясно, что во второй раз этот фокус не пройдет? С вами разделят эту сомнительную честь господа Гроссман и Доброхотов… Близнецы, хоть и не братья. Господа Доб… Гро… – Казалось, она задумалась на секунду, затем ехидно усмехнулась: – Грохотовы! Надеюсь в дальнейшем вас видеть подальше от окон и футбольных мячей. Мне бы хотелось, чтобы лагерь уцелел в конечном счете…

– Грохотовы, – прыснул Арам, обернувшись к Диме и Мите. – Точно. А она ничего – Нагайна…

* * *

Пляж был небольшой, огороженный бетонными волноломами, с белыми пластиковыми лежаками. Над половиной шезлонгов был установлен неширокий сетчатый навес. Справа, возле волнолома, в воду уходили короткие мостки с металлическими перилами. В воде территория для купания была обозначена ярко-красными шарами, протянувшимися цепочкой в нескольких десятках метров от берега. Мелкая галька под ногами ещё не нагрелась.

Константин Алексеевич быстро, по-солдатски, разделся, оставшись в широких плавках, больше всего смахивавших на семейные трусы длиной по колено. При этом обнаружилось, что вожатый более худ и нескладен, чем могло бы показаться с самого начала. Он непрерывно широко зевал и тёр глаза, на воду же смотрел с явной опаской и затаённым ужасом, избегая приближаться к её кромке и всё время оглядываясь отчего-то то на Клавдию, то на игравших в волейбол ребят из старшего отряда.

Впрочем, на Клавдию и впрямь стоило посмотреть. В своём необъятном салатного цвета купальнике с широкими розовыми оборками она выглядела впечатляюще. Второй вожатый младшего отряда – невзрачный молодой человек в плавках и бейсболке – болтался рядом, явно не зная, куда себя деть.

– Зайчики мои! – трубила Тромбон, широко колыхаясь всем телом. – Быстренько построились все кружочком. Сначала мы с вами немножечко поупражняемся…

Младший отряд недовольно загудел, однако понемногу начал выстраиваться в круг. Спорить с Тромбоном – себе дороже, это усвоили уже все… или почти все.

– Кажется, ваш Котенька боится воды, – хихикнула над ухом у Миши невесть откуда взявшаяся Тоха. – Спорим, он и плавать не умеет?

– А ты что здесь делаешь? – изумился Миша. – Ты ведь с Тромбоном должна быть. Вон, ваши там приседают…

– Угу, – буркнула Тоха. – Этого мне ещё не хватало. Да я с рождения плавать умею. Хоть брассом, хоть кролем, хоть баттерфляем. У меня, вообще, папа – тренер. А она меня ещё сейчас учить станет. Я уж лучше тут как-нибудь. С вами.

– Тосечка, зайка! – пропел оглушительный бас. – Я все слыыышу! Знаешь, заинька, я вот тоже фигурное катание люблю… смотреть по телевизору. А сейчас мы все вместе делаем разминку! Так, цыпляточки, ноги на ширине плеч, руки в стороны…

Тоха с тяжким вздохом, волоча ноги, поплелась к своим.

– Шестой отряд! «Искатели»! Плавать все умеют? – сипло прокричал Константин Алексеевич и опять зевнул. – Завтра будет инструктор. За огороженную территорию не заплывать! Долго в воде не сидеть! В общем… лезьте уже, – невпопад и понизив голос закончил он. Сам вожатый, подойдя к воде, осторожно потрогал её ногой, отдёрнул, постоял секунду в задумчивости, как аист, на одной ноге, а потом вдруг, зажмурившись, побежал в море, высоко поднимая колени.

– Похоже, Тоха права: не умеет он плавать, – прыснув, прокомментировал Арам.

Большинство ребят из отряда уже с визгом бежали к воде, некоторые – вроде Лизаньки – приближались к ней осторожно и с опаской.

– Ну что, идём? – Миша потянул друга за руку. Сам он плавал, если честно, не очень-то хорошо. Но признаваться в этом в присутствии Арама или – тем более! – Тохи не стал бы ни за что на свете. «Хорошо, что здесь огорожено», – подумал он про себя.

Вожатый шёл по пояс в воде, зачем-то разгребая её перед собой руками. Близняшки плавали вдоль берега наперегонки. Лиза сидела у самой кромки, погрузив ноги в воду, и перебирала камешки. Гроссман с Доброхотовым по очереди забирались друг к другу на плечи и с воплем опрокидывались в воду, раскинув руки. Брызги от них летели во все стороны, и девчонки, взвизгивая, старались отплыть подальше. Ребята из младшего отряда, продолжая делать наклоны, смотрели на них с завистью.

Впрочем, вскоре Константин Алексеевич, видимо, решил, что водных процедур пока достаточно. Сам он только один раз присел в воде, так и не намочив при этом свою наполовину зелёную шевелюру.

– Шестой отряд! «Искатели»! Загорать! Замёрзнете же. Скоро губы посинеют!

Губы у него самого и в самом деле отливали уже синевой. Вода и впрямь была с утра довольно прохладной, море не успело ещё прогреться, но большинству ребят было всё равно.

– Да мы же только зашли! Что мы – маленькие?! – недовольно гудели Гроссман и Доброхотов. Эля дисциплинированно вышла на берег первой.

– Десять минут – норма! – надрывался Константин, загоняя своих «Искателей» на берег.