моргнув, посмотрела на покрытый ледяными узорами стол и сцепила руки перед собой в замок. В кабинете тут же потеплело. Принц-консорт тем временем тяжело взглянул на Тандаджи — и без слов было понятно, что тидусс должен был прежде поставить в известность барона, чтобы он мог подготовить супругу. Вот кому нипочем все свершения — Байдек всегда как может будет оберегать жену.

— Я хочу поговорить с другом Алины, — твердо сказала королева, и Тандаджи невозмутимо кивнул.

— Конечно, ваше величество. Но на то, чтобы доставить его сюда, потребуется время.

— Я это понимаю, — нервно проговорила Василина, сильнее сжимая руки. — Распорядитесь прямо сейчас, полковник. Мы пока выслушаем Игоря Ивановича.

— Так точно, — проговорил Тандаджи, поднимаясь и по пути к выходу размышляя, каким образом можно срочно найти одного из сильнейших магов Туры, с которым сейчас и находился Ситников.

Самые лучшие решения — самые простые. Перед тем, как набрать заместителя, чтобы приказать ему организовать поиски, господин полковник, ни на что не надеясь, позвонил Свидерскому лично. Телефон не пропустил и двух гудков, когда в трубке щелкнуло и раздался голос мага:

— Господин Тандаджи, добрый день.

— Добрый, — сухо проговорил тидусс, мысленно вознося благодарность многоглазому духу Инире, который наверняка видел мытарства честного полковника и подсобил из жалости. — Александр Данилович, надеюсь, вы уже вернули Матвея Ситникова на место службы? С ним желает пообщаться ее величество. И срочно.

— Почти вернул, — ответил Свидерский с легкой усмешкой. — Мы ждем вас у вашего кабинета, полковник. Есть новости, думаю, вам следует их услышать прежде, чем об этом узнает королева.

— Я сейчас подойду, — бросил Тандаджи в трубку и торопливо направился на другой конец дворца, в Зеленое крыло.

У дверей кабинета в креслах для ожидающих приема обнаружились зеленоватый, держащийся за голову Ситников с мутным взглядом и Свидерский, бледный, но вполне адекватный. Бывший ректор вместо того чтобы подлечить страдальца, невозмутимо подсказывал ему, как перенаправить виталистический поток, чтобы справиться самому. Тандаджи на это поглядел с одобрением — он тоже считал обучение в реальных условиях наиболее эффективным.

— У меня три минуты, — предупредил он, открывая двери кабинета. — Затем мы отправимся к ее величеству.

Свидерский с сомнением покосился на своего студента и протянул ему руку — помочь встать. Ситников поднялся с трудом, но глаза уже смотрели осмысленно. В кабинете он снова рухнул в кресло и, пока Александр Данилович рассказывал о походе к дракону, сидел, уставившись на рыбок и прижав пальцы к вискам. Дыхание его становилось спокойнее, тише.

— Прежде всего нужно было согласовать вашу идею со мной, — с каменным лицом проговорил Тандаджи. — Дело государственной, даже общемировой важности. А вы занялись самодеятельностью. Это уже не говоря о том, что вы раскрыли государственную тайну без санкции.

— Прежде всего нужно было получить согласие дракона, — не согласился Свидерский, не отреагировав на «санкцию». — Мне описывали его умения в превосходной степени, но мне трудно принять, что он отправится в Нижний мир один. Даже если Четери долетит до портала и пройдет сквозь него, он не сможет одолеть противников на той стороне. Это невозможно. Поэтому идея создания ударного отряда остается в силе.

Майло покачал головой.

— Александр Данилович, я видел запись боя Владыки Четерии с лордом Троттом в королевском лазарете. Могу вас заверить, что он превосходит обычного человека во владении холодным оружием и искусстве боя не меньше, чем вы превосходите обычного мага в стихийной силе. Поэтому вероятность того, что его уверенность обоснована, очень высока, — он взглянул на часы и поднялся. — Однако я поддерживаю вашу идею. Необходимо перестраховаться. Мы сегодня же при вашем участии начнем подготовку отряда. Господин Ситников, вы привели себя в норму?

— Да, — неуверенно пробасил Матвей.

— Тогда прошу. Ее величество ждет.

Когда Тандаджи открыл дверь королевского кабинета, оставив спутников за спиной, ее величество удивленно поинтересовалась:

— Вы куда пропали, полковник? Мы уже успели выслушать Игоря Ивановича.

— Прошу прощения, моя госпожа, — покаянно отозвался Тандаджи, — надеюсь, меня извинит то, что я в срочном порядке выполнял ваше пожелание. Матвей Ситников и Александр Данилович Свидерский здесь. У Александра Даниловича важная информация для вас. Разрешите пригласить?

— Конечно, — нетерпеливо ответила королева.

Она выслушала Свидерского, затем — гулкого и бледного Ситникова, который на рассказе о свадьбе покраснел и договаривал уже неохотно. Ее величество тоже разволновалась, встала и подошла к окну, жестом показав встревожившемуся Байдеку, что с ней все в порядке.

— Они дойдут, теперь обязательно дойдут, — твердил семикурсник, с надеждой взирая на королеву. — Теперь, когда к ним пойдет Четери, обязательно. Вы просто не представляете, насколько он силен. Нужно только чтобы у них была возможность выйти, а для этого порталы должны быть открыты.

Василина вздохнула.

— Даже если нам оставить портал в Мальве до возвращения бога и моей сестры с лордом Троттом, остаются еще порталы в Инляндии и Блакории. Вдруг они выйдут там? Мы не контролируем их территорию и не сможем помочь.

— Насколько я понял, — угрюмо пробормотал Ситников, — они при переходе уйдут в нематериальную форму. И очнутся уже в своих телах. Главное, чтобы было где идти, и чтобы во время перехода портал не закрылся.

Василина помолчала.

— Господа, — сказала она Тандаджи, Стрелковскому и Свидерскому, — я бы хотела поговорить с господином Ситниковым наедине. Прошу вас, подождите снаружи. Нам еще нужно обсудить с вами новые сведения.

Господа поднялись и вышли, оставив Матвея в кабинете. И из-за дверей слышен был то тихий голос королевы, то реплики Байдека, то бас семикурсника, который не могли заглушить никакие двери. И поэтому понятно было, что ее величество с мужем мягко расспрашивают Ситникова о состоянии пятой Рудлог, о ее здоровье, о том, как она себя ощущает. Не обижает ли ее спутник, не голодает ли она, по своей ли воле дала согласие на брак или ее принудили…

Матвей вышел из кабинета еще бледнее, чем зашел, с укоризной посмотрел на Свидерского, буркнул «я на службу» и прямо из приемной королевы, не иначе как с расстройства, после двух тяжелых переходов, открыл устойчивое Зеркало на хутор Дорофеи Ивановны.

— …Ей всего шестнадцать. Шестнадцать! — с болью говорила Василина в трубку. — Ани, представляешь? Да как же так, она же девчонка совсем еще! Да, мама вышла замуж в шестнадцать, и я в Мариана влюбилась в этом же возрасте, но это же я! А это Алина!

Она металась по кабинету, то и дело заставляя себя остановиться и успокоиться. Не получалось.

— Я тоже в шоке, Василина, — откликнулась старшая сестра. — И это мягко говоря. Жаль, что я не могу расспросить этого Ситникова сама.

— Поверь,