и пускался в путешествие по миру тишины и мрака.

Странное увлечение и дружба столь важной особы с простолюдинами не могли остаться без внимания обывателей. Конечно же, появились слухи и пересуды. Поговаривали, что Фундуклей ищет древние клады и поэтому связался с Гнатом и Степаном, которые давно продали души подземным духам, скифским богам и языческим идолам.

А еще толковали, что губернатор задумал создать под землей "город-царство" и навсегда остаться в нем правителем.

Оживший истукан

Иван Фундуклей был не только талантливым организатором и предприимчивым руководителем, сделавшим немало полезного для Киева, но и остроумным человеком.

Самые нелепые слухи о себе он выслушивал с улыбкой и все подтверждал:

— Я собрал со всей империи самых знаменитых фальшивомонетчиков, и они в киевских пещерах чеканят золотые монеты?.. Полно, батенька, устарело. Я давно заменил фальшивомонетчиков "чудью белоглазой". Этих северных гномов завезли по моему приказу. А они, шельмы, ловки по золоту и драгоценным каменьям работать… Встречал ли я в пещерах ослепших скифов и оживших языческих истуканов?.. Да, мы с ними давно дружбу водим, и никаких разногласий не возникает…

Однажды в Киеве появился иностранный то ли негоциант, то ли промышленник. Человек, видимо, очень неприятный и чванливый. Невзлюбил его Фундуклей и, чтобы тот побыстрей убрался из города, запустил о нем нелепый слух.

Во время прогулки губернатор, как бы невзначай, поделился с обывателями:

— Господа, под большим секретом сообщаю: один из языческих истуканов решил покинуть пещерный мрак. Он принял обличие современного человека. Под видом иностранца этот идол пребывает теперь в нашем городе… Какие у него помыслы — увольте, господа, — мне неведомо…

Для гражданского губернатора подобный розыгрыш может показаться легковесным. Зато быстро подействовал. Слух об ожившем истукане, явившемся из мрака на белый свет, мгновенно облетел Киев. Нашлось немало поверивших в эту нелепицу.

С утра до вечера толпа любопытных стала ходить за чванливым иностранцем, тыкать в него пальцами, отпускать непристойные словечки, щипать, чтобы выяснить, из чего он сделан.

Первый день объект фундуклеевой шуточки лишь изумлялся. На второй — озверел, стал орать на любопытных и грозно размахивать тростью. А на третий — плюнул на дела и умчался из Киева.

— Не выдержал ходячий истукан!..

— Видать, не по нутру пришелся ему белый свет…

— Вернулся восвояси, в темень подземельную… — сошлись во мнении знатоки и толкователи городских слухов.

"Благодаря киевским пещерам"

В книге "Обозрение Киева в отношении к древностям", изданной в 1847 году, Иван Фундуклей отмечал: "Святые пещеры Киево-Печерской лавры состоят из двух особых отделений, известных под именем Ближних, или Антониевых пещер, и Дальних, или Феодосиевых. Ближние отстоят от Великой Печерской церкви на 90, а дальние 200 сажень.

Место, где они ископаны, было вначале необитаемо и покрыто дремучим лесом… Преподобный Антоний. <…> пожелав еще в юности иноческого жития, прошел к святой Афонской горе. Там он принял монашеский сан и, пробыв не малое время, возвратился на Русь "с благословением от Святой горы", и, обходя здешние монастыри, искал для своего подвижничества уединенного места в дебрях, окружающих Киев.

Он нашел пещеру, ископанную Варягами, и в ней первоначально поселился около 1013 года. Во время братоубийства, свершенного Святополком, Антоний опять удалился на Афонскую гору, и по вторичном возвращении оттуда, нашел уже другую пещеру, ископанную священником Илларионом; и, полюбив сие место, поселился в нем.

Слух о святой жизни нового отшельника привлекал к нему многих людей, в том числе и князя Изяслава, приходившего с дружиною своею просить у него благословения и молитвы. И стала собираться при нем братия; и когда число ее увеличилось до 12-ти человек, то они распространили пещеру и устроили в ней церковь и кельи. Сия пещера известна под именем дальней…

Впоследствии преподобный Антоний, любя уединение, назначил братии игуменом Варлаама (который был сын одного знаменитого боярина киевского), а сам начал копать себе особую пещеру, в расстоянии на 110 сажень от первой. В ней, безвыходно пребыв 40 лет, преподобный Антоний окончил свою святую жизнь…

Обе пещеры ныне хранят нетленные мощи святых угодников Печерских".

Иван Фундуклей подчеркивал, что благодаря киевским пещерам удалось сохранить от пожаров, вражеских нашествий и других бедствий не только многие материальные богатства, но и духовные.

В своей книге он привел лишь часть известных ему сведений о городских подземельях. К сожалению, многие записи исчезли при его переезде на новое место службы, в Варшаву.

Вероятно, свои исследования подземного мира Киева Фундуклей начал с Гнилецких, или Пироговских, пещер: "Верстах в трех от села Пирогова <…> находится древняя Гнилецкая пустынь.

Следы ее обозначены остатками кирпичей, на месте, которое в народе называется церковищем, и на котором была каменная церковь во имя Рождества Богородицы, существовавшая по всей вероятности еще до нашествия Батыя. Вблизи этого места, в средине горы, находятся пещеры, называемые в простонародии Антониевыми… Печерские монахи, по разорении лавры в нашествии Батыя, скитались вблизи Киева, жили в лесах и вертепах, до самого обновления церкви и монастыря <…> только по временам они сходились к развалинам Великой церкви, для тайного совершения божественной службы. <…>

Своим устройством гнилецкие пещеры сходны с лаврскими. Они имеют два входа, один с восточной, другой с западной стороны. Пространства от одного входа к другому находится на поверхности около 15 сажень. От каждого входа идет пещерная улица покато вниз, в длину сажень около десяти, вышиной в сажень, а шириной не больше аршина. Потом эти улицы разделяются на несколько ветвей или отдельных ходов. Некоторые ходы уже завалены обрушившимися сводами".

Фундуклей подробно описал и Кирилловскую пещеру: "Она находится в лесу, на правой или киевской стороне оврага, лежащего по сю сторону бывшего Кирилловского монастыря, что ныне городское богоугодное заведение. <…>

Происхождение Кирилловской пещеры очень давнее. В простонародье она служит и поныне предметом баснословного рассказа о змее и о могучем киевском богатыре Кирилле кожемяке. Лютый змей, поселившийся в этой пещере, требовал от киевлян дань людей, и никто не мог противиться чудовищу, кроме Кирилла кожемяки".

О межигорской пещере Фундуклей писал, что находится она "…при спуске в Межигорье дорогою от Киева, на правой ее стороне. <…>

В этой пещере некогда была подземная церковь, обложенная по местам плитами красного камня и кирпичом. По этому камню и форме кирпича видно, что церковь эта принадлежит древнему времени. Близость бывшего здесь Белоспасского монастыря невольно внушает мысль, что ископание пещеры могло принадлежать подвижникам этой обители, когда она подверглась разорению в нашествие Батыя. <…>

В горах и лесах вокруг Киева есть еще и другие пещеры… Некоторые из них, вероятно, ископаны древними отшельниками,