Не, можно найти, если задаться такой целью, но ей-богу, найдутся дела и поважнее! Та же Тюльпанчик…

Баги тяжко вздохнул, прикидывая, удастся ли уломать хозяйку «Райского уголка», если он вернется прямо сейчас, пропустить его без очереди. Дерьмо на полу может подождать и до завтра, приниматься за уборку в свой выходной он уж всяко не собирается.

Свет в зале был совсем слабый, и когда взгляд Баги скользнул по темному пятну у покрытой ржавыми потеками стены, то принял его за кучу сгнивших водорослей или что-то в этом духе, типа сложившейся пополам, склизкой туши дохлого дельфина. Чего только нет, небось, в этих старых фильтрах!

Но тут мелькнуло что-то светлое, и, присмотревшись, Баги невольно ощутил холодок в затылке.

Убийства в Ясионе были нормой жизни – каждое заведение защищалось самостоятельно или же с помощью специально нанятых головорезов. Правда, за последний месяц с новым комендантом вроде стало поспокойнее, однако слой человеческих костей на дне вокруг Ясиона был толще, чем можно себе представить.

Баги хорошо это знал, но одно дело знать, и совсем другое – обнаружить в своем хозяйстве дохляка. Только этого и недоставало для полного счастья, ну что за невезучий день!

Тихий звук заставил его вздрогнуть от неожиданности.

Померещилось, что ли? Да нет, вот опять – как будто стон, а затем слабый всплеск. Темное пятно у стены зашевелилось.

Баги спрыгнул с платформы, вонючие брызги обдали его с головы до ног, но он даже не поморщился. Подбежал к стене и, поднатужившись, приподнял лежащее на боку тяжеленное тело.

Пацан, в одних штанах, грязный, как чертова мать, но, чтоб ему пусто было, живой! Неужто эти молодчики хватку теряют, мелькнуло в ошарашенной голове Баги, пока он вытаскивал свой «улов» на середину зала. Бросили в море живым – хотя как еще, можно подумать, они тратят время на то, чтобы убивать, жертва же все равно разобьется о воду.

Но как он выжил, свалившись с такой высоты? А потом – как попал в фильтр, там же везде заглушки, разве что рыба проскользнет, ну или мертвую какую дрянь затянет…

Человек на полу пошевелился и открыл глаза.

И в этот миг в полумертвом желтоватом свете Баги вдруг увидел его как бы целиком. Светло-серые глаза, роскошные волосы – странно только, что седые спереди, но это легко убрать… да и сам пацан-то неплох, очень даже неплох, его отмыть, приодеть как следует, и, глядишь, даже в «Уголке» им не погнушаются!

Вот оно, имя-то, восторженно думал Баги, ухватывая новое приобретение за подмышки. Сработало, чтоб ему пропасть, поздновато, конечно, дерьма пришлось похлебать, но все же сработало! Вот уж поистине не знаешь, где найдешь, где потеряешь! Ради такой находки можно и пропустить встречу с Тюльпанчиком.

На митас, вырученный за этого парня, он сможет забить очередь к ней хоть на год вперед!

29

Питеру снился замечательный сон – в нем Фэлри снова выглядел, как человек, ну то есть эр-лан. Они были совершенно одни в старом деревенском доме, где Питер родился и вырос, доме, который Фэлри видел только мельком.

Но сейчас он стоял, прислонившись к косяку двери, ведущей в спальню Сильвана, и распущенные золотые волосы струились по его обнаженным плечам и груди.

Питер в очередной раз поразился оттенку его кожи, нежно-белой, как полупрозрачная сердцевина цветка, и только хотел сказать, что отец может их застукать, как Фэлри шагнул вперед, со смехом обхватил Питера руками и взвалил себе на плечо.

«Эй, ты что вытворяешь, хватит дурачиться», – хотел возмутиться Питер, внутренне сжимаясь от сладостного предвкушения. Вот сейчас сильные руки перехватят его поудобнее, мягко опустят на постель и крепкое тело, так похожее на его собственное, прижмет его, навалится, сбивая дыхание…

Дыхание и правда перехватило, но только от того, что Питер и впрямь лежал животом на чьем-то плече. Перед глазами тошнотворно кружилось и качалось нечто серое, с ржаво-бурыми потеками – а еще Питер увидел собственные руки, безвольно болтающиеся в воздухе. Он зажмурился и изверг из себя целый поток отвратительно-вонючей воды. Где-то над ухом яростно высказались на всеобщем языке Оморона, но Питер услышал это как бы издалека – сознание вновь его покинуло.

Следующее возвращение оказалось ненамного приятнее – кто-то пытался пропихнуть что-то в его рот, сопровождая этот процесс уже знакомыми ругательствами. Питер собрался с силами, отпихнул бесцеремонную руку и открыл глаза.

– О, наконец-то! – радостно произнес низкий голос. – Давай-ка, глотай.

И рука вернулась на прежнюю позицию, от нее не слишком приятно пахло стухшей водой и ржавчиной. Вслед за ней в поле зрения возник и ее обладатель – здоровенный то ли мужик, то ли парень, глазастый, большеротый и редкозубый.

Между губами снова оказалось что-то гладкое и круглое, напоминающее пищевую капсулу, и Питера осенило: может, странный тип просто пытается его накормить? Хотя о еде даже думать было невозможно – во рту, казалось, опорожнились все кошки Оморона и Ясиона вместе взятые – Питер просто умирал от жажды.

Что было удивительно, учитывая, сколько он проглотил воды.

– Пить… – пробормотал он, отпихивая языком усердно предлагаемую капсулу.

Его спаситель вновь ругнулся, но без злобы, скорее с досадой, и принес что-то теплое и божественно пахнущее. Питер вцепился в губами в край кружки, мысленно умоляя свой несчастный организм удержать влитое.

На вкус питье напоминало сладкий горячий шоколад, от которого по всему телу разлилось божественное тепло. Мысли и зрение Питера постепенно обрели ясность, словно кто-то протер страшно грязное, запыленное окно чистой тряпкой.

Он лежал на мягком матрасе в крохотной комнатушке, напомнившей ему «Хрустальный лотос» размерами и спартанской обстановкой. Только металлические стены не мерцали матовой сталью – их покрывали пятна ржавчины, а на потолке расплылось огромное, желтовато-серое пятно какой-то плесени.

Но Питера это мало волновало, главное – он выжил и он в Ясионе!

Он карабкался по трубе, пока совсем не выбился из сил, и тут ударивший снизу поток воды придал ему ускорение. Момент был ужасный – Питер понял, что сейчас захлебнется, и уже попрощался с Фэлри. Напором воды его потащило вверх и вышвырнуло через трубу водосброса, просто чудом не переломав все кости.

К счастью, его нашли, и Питер, приподнявшись с огромной благодарностью взглянул на своего спасителя. Это был крупный мужчина примерно одних с ним лет, с аккуратно забранными в хвост волосами и в обычной для ясионцев одежде – длинной коричневой тунике и свободных штанах. Выглядел он на удивление опрятно,