Она поняла, что в волнении спешит к нему. Споткнулась о камень, а когда подняла взгляд, призраки сомкнули ряды, и Фабиан пропал. Она стояла среди них, вглядывалась в их лица под капюшонами, в пустоту.

– Фабиан, – с дрожью в голосе позвала Алекс и стала протискиваться между ними.

Один из них возвышался над остальными, он был такого же роста, как Фабиан. Он стоял спиной к ней.

– Фабиан? – Она похлопала его по плечу. – Дорогой?

Он медленно повернулся. Под капюшоном она увидела обугленный череп, который беспомощно и чуть ли не виновато взирал на нее.

Готовая закричать, Алекс резко выпрямилась на стуле, открыла глаза и огляделась. Где она? Где она, черт побери? Она услышала собственное дыхание; вечер был в самом разгаре, верно? Ей все это привиделось? Ведь они проводят сеанс? Где все остальные? Пот катился по ее лицу, она напрягла зрение, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте. Различила полоску света – ту, между шторами? Она уже видела ее прежде? Она хотела подать голос, сказать что-нибудь, но боялась обращаться к пустой комнате. Неужели люди исчезли? Нет, они не могли оставить ее одну. Но почему она их не слышит?

До нее донеслись звуки музыки. Такты «Лета» Вивальди заполнили комнату, колонки работали неважно, и она слышала шуршание пленки. Медленно, с облегчением Алекс выдохнула. Чушь собачья. Это все мошенничество. Гипноз, дешевый трюк в красивой обертке. Она смежила веки, снова подумала об обгоревшем черепе и вздрогнула. Открыв глаза, беспокойно огляделась. Спина затекла от сидения на стуле, и ей хотелось пошевелиться, но она боялась нарушить тишину. Она чувствовала, что и Дэвидом овладело беспокойство. О чем он теперь думает?

Раздалось шарканье ног по ковру, скрипнула пружина, зашуршала ткань. Донесся запах терпких духов Санди. Что теперь полагается делать? Не появится ли вдруг Фабиан? Алекс снова оглядела темные силуэты людей. Что они сейчас все делают? Погружены в гипнотический транс? Спят? Или сидят в темноте и думают, как и она?

Она снова закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на реке. Но река исчезла, а вместо нее показалось озеро Дэвида, средневековый пруд, черная плоскость воды с зарослями тростника, похожими на пальцы утопленника, и крошащимся восьмиугольным островом посередине.

Она попыталась представить себе мост на остров, но мост не появлялся, только туннель внизу. А вот и вход, наподобие ведущих в бомбоубежище ступенек, заросший травой и сорняками. Алекс с трудом повернула ключ в ржавом замке. Старая дубовая дверь просела и перекосилась на старых петлях, поэтому после толчка заскрежетала по бетону. Точно стая ворон загомонила. Алекс чуяла сырость и плесень и где-то вдали слышала умноженный эхом звук капающей воды. Здесь было холодно, очень холодно. Она осторожно пошла вперед, прислушиваясь к отзвуку собственных шагов и всплескам капель, похожим на пистолетные выстрелы.

Она добралась до внутренней двери, отперла ее и оказалась в темном проходе. На невидимом полу под ногами что-то хлюпало, и она не могла понять, то ли ступает по лягушкам и жабам, то ли просто по жидкой грязи. Глубоко под озером она подошла к следующей двери – в танцевальный зал под куполом. Это была тяжелая стальная герметичная дверь. Дэвид предупреждал: ее открывать нельзя, потому что если в зале образовалась протечка и он затоплен, то… Алекс принялась крутить похожую на штурвал ручку. Четыре, пять, шесть оборотов – и дверь сама распахнулась наружу, словно Алекс здесь ждали.

Она отступила, удивленно моргая. Оглядела громадный зал под куполом. Там было хорошо, тепло, уютно. Сквозь прозрачный потолок можно было увидеть плавающих карпов и форель. На полу лежал мягкий ковер, весело потрескивал огонек в камине. Там стояла женщина в одежде медсестры; она наклонилась, голыми руками вытащила из камина обуглившееся полено, подняла его над головой – маленький сучковатый предмет с торчащими обожженными прутьями. Прутья зашевелились: сначала так, словно их качал ветер, но потом зажили собственной жизнью, превратились в маленькие розовые ручки. Крохотные пальцы сжимались и разжимались, раздался младенческий плач.

– Не плачь, сейчас ты увидишь мамочку.

Улыбаясь, сестра понесла ребенка Алекс, и она только теперь поняла, насколько та похожа на Айрис Тремейн.

Потом Алекс почувствовала ребенка в своих руках, увидела его розовые ладошки и ножки, посмотрела на его лицо.

На нее взирал обугленный череп.

Засветился слабый красный огонек, и она испуганно моргнула. Музыка смолкла. У двери Алекс увидела Форда. Посмотрела на Стивена Орма, Милсома, потом на Санди, которая одобрительно улыбнулась ей. Глядеть на Дэвида она избегала.

– Как у всех дела? – спросил Форд. – Медитация была долгой… я чувствовал, что она проходит хорошо, а потому не прерывал ее.

Алекс посмотрела на часы. Без десяти восемь – все это продолжалось около получаса. Не может быть! Набравшись мужества, она взглянула на Дэвида. Он сидел, склонив голову набок, почти прижимая ухо к плечу, а на его лице появилось странное озабоченное выражение.

– Санди, как у вас все прошло? – мягко прошелестел Форд.

– Невероятно, Морган. Я видела Иисуса.

Форд чуть наклонил голову и улыбнулся.

– Он стоял передо мной с корзиной; сказал, что я должна развивать мои целительские способности, и объяснил несколько вещей, в которых я раньше путалась.

Форд недоуменно посмотрел на Санди.

– Я тоже ощутил присутствие Иисуса, – восторженно произнес Стивен Орм гнусавым голосом. – Я почувствовал, как Он вошел.

Они все мошенники, черт бы их подрал, подумала Алекс.

– Я полагаю, – сказал Орм, – что Он, возможно, пришел для защиты круга. Как вы считаете, Морган?

– Целительские способности Санди очень важны. Возможно, Он счел необходимым прийти и увидеть ее. – Форд посмотрел на Милсома. – Артур, а как у вас?

– Моя жена! – В хрипловатом голосе Милсома слышался мальчишеский восторг. – Я всегда, если есть возможность, заглядываю к ней.

– И как она?

– Отлично. Показывала, чем занимается. Она и еще некоторые работают над одним проектом – сооружают такую громадную световую колонну.

– А, да. – Форд кивнул.

Алекс не сводила с него глаз, размышляя, что бы такое сказать.

– А мистер Хайтауэр?

– Кажется, я уснул.

– Это бывает, – снисходительно заметил Форд.

Алекс почувствовала на себе его пристальный взор.

– Не хотите рассказать нам, что вы видели, миссис Хайтауэр?

Алекс посмотрела на Дэвида и тут же пожалела об этом. «Не дай себя провести, – говорил его взгляд, – не будь дурочкой».

– Я видела Фабиана.

– Да, я так и думал. – На лице Форда выразилось одобрение, которое должно было служить ей наградой. – Думал, что он придет, и очень явственно ощутил его присутствие. Он и сейчас здесь. Думаю, мы его услышим сегодня, его проявление очень сильно.