– И кто-то из них, из злых духов, мог обжечь розу?

– Не исключено. Сегодня вечером произошло много такого, чего я не понимаю.

– Значит, сегодняшний круг не назовешь успешным?

– Не знаю. Мы намеревались спасти Фабиана, освободить его из земного плана. Но помехи были слишком сильны, путаница слишком велика. Я не уверен, что он перешел на другой план. – Форд покачал головой.

– Вы имеете в виду вмешательство девушки?

– И это тоже.

Алекс закурила и снова села на диван.

– Она проявлялась и раньше – в гостиной в вашем доме. Девушка по имени Кэрри, с которой встречался Фабиан.

– Но этот человек, называющий себя отцом Фабиана? – Форд уставился на Алекс. – Джон Босли или как-то так? Я не понимаю, почему проявился он. Впрочем, иногда злокозненные духи делают что-то в таком роде.

Алекс почувствовала, как опять зарделись щеки.

– Вы когда-нибудь сталкивались с духами, которые хотят вернуться? – спросила она.

– В человеческую форму?

Она кивнула.

– Вы имеете в виду бесовщину?

– Не знаю, как это называется. Некто желает вернуться, потому что у него остались незаконченные дела.

Форд посмотрел на часы.

– Многие духи после смерти пребывают в смятении… те, кто все еще привязан к земле. Они нередко не понимают, что мертвы. И только при попытке поговорить с близкими и друзьями обнаруживают, что их никто не видит, никто не слышит, и начинают понимать, что случилось. До этого времени многие пытаются вести себя как прежде: приходят на работу, воображают, будто делают все то, что делали до своего ухода.

– И кому-нибудь из них это удавалось?

– Продолжать работу? Да.

– И как они это делают?

– Используют мозг и тело кого-то из живых. Овладевают ими, вселяются в человека. Мы это называем одержимостью. – Форд улыбнулся. – Имеются задокументированные свидетельства о том, что духи продолжают свое существование, влияя на людей. Известны случаи с врачами, художниками… и композиторами. Моцарт сочинял музыку в четыре года. Весьма вероятно, что он находился под влиянием духа.

– А как насчет злых духов?

– Гитлер. Доказательств нет, но есть свидетельства того, что Гитлер… и некоторые другие правители Третьего рейха были одержимы злыми духами, что и объясняет их поступки.

– Когда я пришла к вам на сеанс, вы сказали мне в конце, что Фабиан хочет вернуться. Вы это имели в виду? Его незавершенное дело?

Неожиданно Форд занервничал. Эта тема была ему неприятна. Вероятно, в данном предмете он плавал.

– Незавершенное дело?

– Да.

– И какое же это, по-вашему, может быть дело? – Форд улыбнулся.

Алекс воззрилась на ковер.

– Мне представляется странным говорить о нем, как если бы… – Она замолчала, потом резко встала, прошла по комнате, стряхнула пепел с сигареты в корзинку для мусора.

– Как если бы он все еще был жив?

Она кивнула.

– Вы очень разумная дама. – Форд загадочно усмехнулся. – Может быть, даже слишком.

– Что вы имеете в виду, черт побери?

Форд покачал головой и опять усмехнулся.

– Я не понимаю.

– Думаю, настанет день, и вы поймете. – После этих слов его лицо помрачнело, а ей снова стало не по себе.

– Полагаю, нам нужно устроить еще один круг в четверг, – сказал он.

– Нет.

– Это важно для вашего сына.

– Этот круг меня слишком напугал.

– В первый раз всегда так. Но проблемы не решены. – Форд взволнованно оглядел комнату. – Вам станет легче, когда все будет сделано.

– Я не могу себе представить, что мне когда-нибудь станет лучше.

– Нет, – возразил он. – Вам не станет лучше, пока этот дух обитает поблизости. Когда мы поможем духу уйти, вы обретете покой и начнется исцеление.

– А вы не думаете, что я, возможно, ворошу прошлое? Не лучше ли оставить все как есть?

– Вы должны подумать о вашем сыне.

Она уставилась на Форда, снова пытаясь разгадать его. Не было ли все случившееся мошенничеством, как утверждал Дэвид? Не загипнотизировали ли ее, не вообразила ли она все это? Нет, голоса звучали слишком четко, слишком реально. И все же крошечное сомнение грызло ее. В конечном счете в интересах Форда было раскручивать это дело и дальше, чтобы давать работу его странным коллегам с их золотыми серьгами и громадными ногами.

– Кроме того, я должна думать и о моем муже.

– Потому что он настроен скептически?

– Есть и другая причина. – Она прошла по комнате, села. – Этот человек, который заявил, что он отец Фабиана…

– Злобный дух?

Алекс отрицательно покачала головой.

– Нет, не обязательно злобный дух. – Она помолчала. – На самом деле Дэвид Фабиану не отец.

Форд уставился на нее вопрошающим взглядом, потом опустил глаза, проверяя свой безукоризненный маникюр. Что-то его беспокоит, отметила Алекс. Правда должна была все прояснить, но, похоже, еще больше запутала медиума.

– Босли… кажется, такое имя прозвучало? – спросил он.

– Я не знаю, как его звали.

Форд недоверчиво взглянул на нее, и она смущенно улыбнулась, чувствуя, что краснеет:

– Я не это имела в виду. Понимаете, мы не могли иметь детей. У моего мужа было недостаточное количество сперматозоидов в сперме.

– У вас был донор?

– Не совсем… типа того. – Она глубоко вздохнула. – Я не хотела искусственного оплодотворения… сперму какого-то чужого человека… я хотела иметь ребенка от Дэвида. Нас познакомили со специалистом, который в то время проводил эксперименты, смешивал сперму мужа со спермой донора, они это называли высокомобильной спермой.

Она печально улыбнулась.

– Предполагалось, что при этом методе ты никогда не узнаешь, кто из двоих в действительности стал отцом ребенка…

– А теперь вы думаете, что…

– К счастью, Дэвид всегда был убежден, что Фабиан – его сын. Но я всегда знала: это не так.

– Откуда вы знали?

Она почувствовала, что краснеет еще сильнее.

– Ничего не получалось. Тот специалист сказал мне, что, по его мнению, сперма Дэвида слишком агрессивна… я толком не понимала, в чем там дело… что-то по части химии. И я попросила его оставить только донорскую сперму, но чтобы Дэвид не знал.

Форд кивнул.

– Гены играют важную роль в мире духов. Калька характера. Мы знаем, что они определяют плотский разум и тело, что они все формируют и контролируют, но, думаю, они не менее важны и в бестелесном мире.