– Извините, что потревожили ваш сон. Мы хотели бы поговорить с Луи Камилльери.

– Он позавчера вечером ушел на лодке в море. Должен скоро вернуться. Я сама его жду. Но давайте зайдем в дом, не стоять же на солнце.

Она провела их в большую комнату с включенным кондиционером и ушла одеться.

– Вы знакомы с этим Камилльери? – спросил Брюно, оглядывая комнату. Минимум современной мебели, похоже итальянской. На стенах – яркие пятна восточных ковров ручной работы. За стеклянной дверью – море.

– Видите ли, на Мальте все всех более или менее знают, – ответил священник. – Возможно, он учился у меня, когда я преподавал в колледже Святого Алоизия.

– А женщину?

Отец Питер закатил глаза:

– В первый раз вижу. И никогда о ней не слышал.

– Заметили у нее…

– Подозреваю, вы умираете от жажды! – Она вошла с кувшином лимонада и тремя стаканами. В ее речи угадывался легкий немецкий акцент. Она успела надеть короткое желтое платье с голыми плечами, подчеркивавшее ее атласный загар и открывавшее бесконечно длинные ноги. Брюно сидел в кресле, истекая потом. Он устал от этой жары, а вид белокурой сирены выводил его из равновесия. «Женщины этого острова не перестают меня изумлять. Никогда бы не подумал, что у рыбака может быть такая жена. Я привык к женам рыбаков с острова Сен, всегда одетым в черное». Он помимо своей воли вздохнул, представился и без всякого воодушевления сказал:

– Мы ищем информацию о подпольном иммигранте, который на прошлой неделе умер в больнице.

– Бедные люди, какой ужас им приходится переживать! Луи иногда рассказывает мне, с чем встречается в море. Разумеется, мы не можем приютить их всех, правда, святой отец? Но при чем тут мой муж?

– У нас есть данные, что он ездил в больницу «Матер Деи». Он мог бы кое-что нам сообщить.

– Я знаю, что у него есть престарелая тетка, она лежит в больнице. Раз в неделю он обязательно ее навещает.

– Ваш муж выходит в море каждый день?

– По возможности, да. Для него это не только работа, но и страсть. Кроме того, у нас своя фирма по вторичной переработке металлолома в Бланьяке, это под Тулузой. Он без конца туда мотается. Я вижу его гораздо реже, чем мне хотелось бы.

Брюно и отец Питер простились с хозяйкой дома, оставив ей свои номера телефонов.

– Простите, я не представилась. Меня зовут Мерседес. Знаю, с моим акцентом это звучит дико.

– Вы уроженка Мальты?

– Мой отец до пенсии работал в местном аэропорту как представитель «Люфтганзы», а потом вернулся в Шварцвальд. Но моя бабушка поселилась на острове сразу после войны.

– Еще один вопрос. До нас к вам кто-нибудь заходил?

– Нет. Никого не было. Слава богу. Мне и так неловко, что вы застали меня в костюме Евы – ведь это так называется, святой отец? Ой, я же не угостила вас чипсами! А может, хотите маслин? У нас свои, из сада. Все французы любят маленькие маслины…

Вечером Мерседес позвонила отцу Питеру. Она рыдала. Ни о костюме Евы, ни о маленьких маслинах больше не было и речи. Лодку ее мужа обнаружили дрейфующей возле скалистого острова Фильфла. Пустую. На следующее утро полиция передала Брюно запрашиваемые им сведения. Луи Камилльери, 52 лет, профессиональный рыбак. Подозревался в незаконной ловле тунца (после выборов дело против него закрыли). Занимался мелким предпринимательством, представлял, подобно многим мальтийцам, сразу несколько компаний; на протяжении двух лет сотрудничал с итальянской дизайнерской фирмой; заработанные деньги вложил в бизнес по вторичной переработке металла и утилизации старых автомобилей во Франции. Сожительствует с Мерседес Бауманн, 31 года, немкой по национальности, бывшей манекенщицей, в настоящее время не работающей.

Торбей-Пирог, пригород Парижа, Франция

Обстановка в Торбее – Большом Пироге, как Гарри объяснил Брюно во время их очередной встречи, накалилась. Участились случаи нападения на школьников, условных «очкариков». Каждый, кто получал хорошие оценки, не оскорблял учителей, не посылал воспитателей и не нюхал в туалете клей, подвергался угрозе быть жестоко избитым. Показательные экзекуции перенеслись с автобусной остановки в подвальное помещение самой школы.

Салафиты продолжали следить за поведением женщин: какой длины у них юбки, с кем они общаются, носят ли хиджаб, но одновременно предлагали специальные программы обучения мальчикам до 16 лет. На пустырях возле жилых домов для них устраивали спортивные тренировки. Дыхательные упражнения и упражнения на укрепление мускулатуры конечностей и мышц пресса. Мальчишки червяками ползали по траве под грубые окрики неизменного бородача в пятнистом спортивном костюме.

Туннель, выходящий на парковку внешнего бульвара, был превращен в книжный развал. Продавали Коран – в дорогих зеленых обложках с золотым тиснением, изданный в Ливии или Египте, на арабском и французском языках, в переводе так называемых «мусульманских знатоков», с предостережением против других переводов, «лишенных научной достоверности».

Столы ломились от антисемитской литературы на арабском, французском и английском. Были издания для детей, с картинками. «Моя борьба», «Битвы Мухаммеда», «Протоколы сионских мудрецов» или их адаптированная версия «Словарь сионистского обмана», «Иудейские термины: не верьте!» (в этом труде читателя призывали говорить не «Ближний Восток», а «Исламский Восток»; не «стабилизация», а «капитуляция»; не «израильтяне», а «евреи»; не «холокост», а «миф о нацистских крематориях»).

«Книготорговцы» встречали постоянных покупателей приветственными возгласами и комментировали свой товар. На отдельном столике были выложены произведения Селина, особо любимого подростками, в том числе – добрая сотня пиратских изданий «Безделиц для погрома». Рядом с кассой – стопка открыток с фотографией писателя (исхудавший Селин по возвращении из ссылки, с зачесанными назад волосами и издевательской улыбкой на губах, в Медоне, у порога дома 25-б на шоссе Гард). Открытка полагалась каждому, кто купил не меньше двух книг.

В медиатеке, отстроенной после двух пожаров, каждый понедельник собирался дискуссионный клуб для обсуждения «главных проблем современности». В реальности его все более многочисленные участники обсуждали одну и ту же проблему: «великий обман 11 сентября». Им показывали видео вручения Нобелевской премии Дарио Фо, выступления русского генерала и арабских и венгерских интеллектуалов, интервью с очевидцами происшедшего, закольцованную пленку с кадрами обрушения башен. Особое внимание уделялось разбору книги Тьерри Мейсана «Чудовищный обман».

Гарри часто говорил Брюно, что их городок – это клетка со стеклянными прутьями. Его обитатели постоянно сталкиваются друг с другом на тропках, проложенных от одного жилого комплекса до другого, узнают друг друга издали, но никогда друг на друга не смотрят. Держись от всех подальше – таково правило безопасности, и, если хочешь выжить, лучше его соблюдать. Гарри много раз встречал месье Бухадибу в книжном туннеле, иногда даже возле одного и того же лотка, но, хоть они и хорошо знали друг друга, ни разу даже не поздоровались.