но наполнить их новым содержанием — стремлением к самосовершенствованию и познанию. Именно при нем многие поступили на заочное обучение в вузах, а во время пребывания его в должности начальника пароходства закончили их и стали хорошими командирами.

Георгий Петрович поразил нас тем, что на первом же комсоставском совещании прервал первого помощника, который обычно открывал совещание: — Это не комсомольское собрание. Впредь прошу делать это, как и положено, старпома. На любой доклад не более десяти минут, учитесь излагать свои мысли конкретнее и короче, больше времени останется для дела. Говорить только по существу вопроса. Мы не на берегу и прекрасно знаем, что творится на судне, а знать людей — обязанность каждого командира. Судя по всему, мы сегодня не готовы заниматься делом, поэтому разойдемся до завтра. Прошу остаться третьего штурмана и первого помощника.

— По документам вы неплохо владеете немецким, — обратился он ко мне. — Не возражаете против того, чтобы побыть спарринг-партнером, простите за спортивную терминологию.

Я растерялся. — Не знаю, смогу ли я. Словарный запас подрастерял, да и к грамматике никогда серьезно не относился.

— Для меня важно произношение, а как сказал начальник Службы мореплавания, у вас чистейшее берлинское. Давайте попробуем. Много времени я у вас не отниму, часок на вахте и после адмиральского часа. Хорошо?

Не знаю, какой из меня был учитель, но ученик с капитанскими нашивками был невероятно упорным и талантливым. Помимо немецкого, он систематически занимался еще английским, французским и испанским. У капитана был расписан каждый час, и он прилагал все усилия для того, чтобы его расписание выполнялось неукоснительно.

Вот как выглядел его рабочий день:

5.30 — 6.00 — подъем, зарядка, утренний туалет.

6.00 — 6.15 — на мостике, согласование планов со старпомом.

6.20 -7.00 — английский язык.

7.00 -7.30 — обход судна, беседы со старшим механиком и первым помощником.

7.30 -8.00 — завтрак.

8.00 — 8.30 — радиорубка, знакомство с корреспонденцией, связь с Таллином и Москвой.

8.30 -9.00 — немецкий язык.

9.00–10.00 — коммерческая учеба

10.00–10.30 — изучение района плавания, тщательное знакомство с лоцией и другими навигационными пособиями.

10.30–11.00 — свободное время (морская травля, прогулка по шлюпочной палубе).

11.00–11.30 — коммерческая учеба (письма и документация на английском).

11.30–12.00 — обед.

12.00–13.00 — адмиральский час (послеобеденный сон, святое время для капитанов).

13.00–14.00 — французский или испанский (по-настроению).

14.00–15.00 — работа с документами (или беседа с членом экипажа).

15.00–15.30 — отдых, обход судна, знакомство с палубными работами.

15.30–16.00 — вечерний чай.

16.00–17.00 — работа с документами (иностранные журналы, проспекты, новости мирового морского транспорта, новое в коммерческой практике, новости техники)

17.00–18.00 — диспетчерская связь, план работ на следующие сутки (присутствие старпома, стармеха и первого помощника обязательно).

18.00–19.00 — английский язык (чтение книг на английском языке, под настроение Шекспир или другой классик).

19.00–19.30 — отдых или прогулка.

19.30–20.00 — ужин.

20.15–20.45 — немецкий (разговорная практика).

После 21.00 обязательного плана не было, все зависело от обстоятельств, района плавания. Фильмы, которые экипаж обычно смотрел в это время, капитан посещал редко, но обязательно проводил на мостике не менее часа во время наступления сумерек и темноты.

— Судоводитель должен ежедневно тренировать зрение именно в это время, пока не достигнет быстрой адаптации к изменению освещения. Это что-то вроде стрельбы в цель, стоит только не потренироваться, как точность и навыки снижаются. Именно поэтому самому молодому штурману и досталась вахта в это время суток, и хотя она и называется

"пионерской", именно на ней ваш организм привыкает к быстрой адаптации, — пояснил он мне. — И если поднимаюсь к вам на мостик, это совершенно не значит, что я вам не доверяю. Мне это нужно не менее чем вам.

Я привел график капитана Костылева потому, что подобным графиком пользовались и другие, но мне не встречались такие упорные и обязательные, как он. Именно благодаря упорству и трудолюбию и в дальнейшем он удивлял многих в должности начальника пароходства и ответственного работника ММФ. Он остался единственным капитаном, который почти всю получаемую валюту за границей расходовал на приобретение литературы по профессии, и не случайно при нем внедрялись многие новые методы работы в пароходстве и в порту.

Костылев заставил меня составлять планы работ по своей специальности, следить за их выполнением, рационально использовать свободное время.

Не скрою, что этот человек интересовал меня еще по одной немаловажной причине, он был чекистом, как и мой отец. Многое, что говорили мне в детстве об отце, я увидел в нем. Слова ум, честь, совесть и профессионализм, часто повторяемые в то время с трибун, полностью подходили этому человеку. А еще — неудержимое стремление узнать как можно больше и не только познать, но и применить на практике, добиться, а вернее, заслуженно сделать карьеру — достойное дело для настоящего мужчины.

Когда перед Новым годом мне пришла замена, я уходил с судна с неохотой, уж очень не хотелось расставаться с экипажем. Капитан на прощание сказал: — Вы многому научились как штурман, но это не главное. Однако хочу сказать, что вы все же шалопай, любознательный и с хорошей интуицией, вам не хватает настойчивости в достижении цели. Вам многое дали близкие, хорошие учителя, смотрите, чтобы все это не растранжирить раньше времени. Будьте требовательны и справедливы к себе и к тем, кто рядом с вами. Я рекомендовал вас на новостроящееся судно, вы ведь мечтаете о плавании в тропики. Помните, рекомендации заслужить проще, чем их оправдывать. Спасибо за немецкий, и я думаю, что мы еще встретимся с вами. Советую не затягивать со вступлением в партию, вы должны выполнить завещание отца.

На "шалопая" я не обиделся, во многом Георгий Петрович был тогда прав. Работать на судне африканского плавания считал за счастье и стал серьезно готовиться. Тщательно подбирал карты и пособия для нового судна, чем обратил на себя внимание Службы мореплавания и Навигационной камеры. С волнением и трепетом первооткрывателя изучал карты западного побережья Африки, зачитывался лоциями. В свободное время бегал в библиотеку имени М.Горького и вновь перечитал книги о плаваниях в тропики португальцев и испанцев. Однако на "Раквере" поехал другой выпускник нашего курса В. Алексеев, а меня срочно направили на другое судно, увы, не океанского плавания и совсем маленькое, меньше "Сулева". Там мне пришлось испытать такое, о чем до сих пор пытаюсь не вспоминать, а фамилию капитана этого судна стараюсь не произносить, чтобы черная тень не пала на его однофамильца.

КУСАЯ ГУБЫ

Не ищите ошибок в