— Лейтон, какие-то новости?

— Ты стала бабушкой, мама.

Деревня — это место, где прячутся слухи. Истинные леди в деревню не удаляются.

«Трактат о правилах поведения истинных леди»

Трагедия! Наш излюбленный источник сплетен с континента бесследно исчез…

«Бульварный листок». Ноябрь 1823 года

После пятидневной тряски по ухабистым дорогам английской провинции Джулиана безумно обрадовалась, завидев Таунсенд-Парк.

— Только бы поскорее добраться туда, — прошептала она.

Карета остановилась, как только свернула с почтового тракта на необычайно длинную подъездную дорогу, ведущую к внушительному каменному особняку, который возвышался, величественный и красивый, среди необъятных йоркширских пустошей.

Когда она объяснила двум здоровенным охранникам, что ее брат — хозяин этого дома, один из них вскочил на лошадь и стремительно поскакал в сторону дома, предположительно — дабы объявить о ее приезде.

Через четверть часа Джулиана вышла из кареты, чтобы размять ноги в ожидании разрешения въехать на территорию поместья.

Безопасность — очень серьезное дело в таком глухом уголке Англии.

На первый взгляд Таунсенд-Парк — главная резиденция графа Реддича, которой управляли сводный брат Джулианы и близнец Ралстона лорд Николас Сент-Джон и его жена Изабель, сестра графа. Но этот особняк был также известен как Минерва-Хаус, пристанище для молодых англичанок, которым требовалось надежное убежище по различным обстоятельствам. Но до тех пор, пока Ник не обнаружил Изабель и этот дом несколько месяцев назад, безопасность его обитателей была под постоянной угрозой.

Покосившись на здоровенного стражника, с которым ее оставили, Джулиана прошептала:

— Возможно, я останусь тут навсегда.

Но интересно, заметит ли кто-нибудь ее исчезновение? И заметит ли Саймон?

Джулиана прекрасно понимала, что не должна думать о нем — о той их последней встрече, когда она видела его вполне счастливым женихом. Но она ничего не могла с собой поделать, все равно думала. Она провела пять долгих дней в карете, где не было других дел, кроме как играть в брисколу[4]с Карлой и думать о нем… как он дотрагивался до нее… как произносил ее имя… как вспыхивал его взгляд, когда он смотрел на нее, пока глаза его не становились цвета меда прямо из сот.

Она сделала глубокий вдох.

Увы, он не для нее. И ей давно уже пора уяснить это и выбросить его из головы.

К тому времени как она вернется в Лондон, он будет уже женат. И ей ничего другого не останется, кроме как делать вид, что их тайных встреч никогда и не было. Придется притворяться, что они с герцогом Лейтоном не более чем случайные знакомые. И что она не знает, каким бархатным и чувственным делался его голос перед тем, как он целовал ее.

Тихонько вздохнув, Джулиана повернулась к дому и увидела брата верхом на лошади, скачущего к ней с широкой улыбкой на лице.

Заулыбавшись в ответ, она помахала ему и прокричала:

— Ты мой самый красивый брат!

Он соскочил с лошади еще раньше, чем та остановилась. И со смехом сгреб ее в жаркие объятия.

— Я расскажу Гейбриелу, что ты так сказала.

Она тоже рассмеялась, когда он поставил ее на ноги.

— Как будто это для него неожиданность! Он всегда бледнеет, когда я вас сравниваю. Я до сих пор не могу поверить, что вы с ним близнецы.

Гейбриел с Ником были как две капли воды похожи друг на друга, за исключением одной детали — ужасного шрама, который протянулся по щеке Ника в опасной близости от глаза. Шрам, однако, ничуть не портил его красоты, напротив, придавал его открытому, дружелюбному лицу намек на загадочность, что притягивало женщин, как бабочек к огню.

Он кивком поблагодарил стражника у ворот, затем указал на карету.

— Ну что, сестричка, доставим тебя в дом?

Джулиана сморщила носик.

— Мне обязательно возвращаться в свою тюрьму? Не могли бы мы пройтись пешком?

Отпустив карету, Ник взял поводья своей лошади, и они не спеша направились в сторону особняка, находящегося в полумиле от ворот. Ник задал несколько вежливых вопросов о дороге, прежде чем Джулиана остановила его словами:

— Полагаю, ты слышал новость.

Ник утвердительно кивнул:

— Да, Гейбриел отправил гонца в тот же вечер, как она явилась. — Он помолчал. — Как она?

— Все такая же.

Они с минуту шли в молчании, потом он поинтересовался:

— А ты как?

Джулиана устремила взгляд на свои ноги, наблюдая за тем, как носки ее дорожных ботинок то и дело выглядывают из-под полы винно-красной накидки.

— Я… — Она судорожно сглотнула. — В общем, я счастлива, что приехала сюда. — И это была чистейшая правда.

Брат улыбнулся и предложил ей руку, которую она с благодарностью приняла. Ник был более покладистым и спокойным, чем Гейбриел, который мог и вспылить. Ник же всегда оставался терпеливым и доброжелательным, и Джулиана знала, что он внимательно выслушает ее, когда она захочет поговорить.

Но сейчас она этого не хотела, пока еще нет.

— А как у вас тут дела? — спросила Джулиана, меняя тему. — Ты так редко пишешь, что я порой начинаю думать, что нет у меня второго брата.

Ник рассмеялся.

— Отлично! Как всегда! В последний месяц у нас появились три новые девочки… вернее, четыре, если считать малышку, которая родилась десять дней назад.

Глаза Джулианы расширились.

— Родилась?..

— Ну, одна из девушек… — Он умолк. Да ему и не нужно было продолжать. Старая и знакомая история… Конечно же, одна из девушек совершила ошибку и оказалась не замужем, но беременна. Быть может, еще месяц назад Джулиана сочла бы такое обстоятельство результатом безответственности, но теперь…

Теперь ей слишком хорошо известно, какими искусителями могут быть мужчины.

— Во всяком случае, Изабель слишком много трудится, — прервал Ник ее мысли.

Джулиана улыбнулась.

— Изабель всегда трудится как пчелка.

— Да, но теперь, когда она носит моего ребенка, я предпочитаю видеть ее в постели с печеньем. Возможно, тебе удастся подтолкнуть ее в этом направлении.

Джулиана рассмеялась. «Подталкивать» Изабель — это все равно что пытаться сдвинуть с места одну из мраморных статуй, которые она так любила.

Улыбка брата потеплела, и Джулиана позавидовала тем чувствам, которые отразились на его лице.