— Ага, когда спит, похоже, — промямлил демон, предпочитая держаться за спиной своей истиной пары.

— Старая Мари, — прошептала Милана, бросаясь в объятия еще толком не пришедшей в себя от неожиданности бабули.

— Милаша, деточка моя! Я знала, что ты вернешься, я чувствовала это, — по ее щекам побежали крупные слезы, — проходи в дом, тебя никто не должен увидеть.

Еще бы секунда и перед носом Локи захлопнулась бы дверь, но он вовремя просунул носок ботинка в проем.

— Бабуля, погоди, это Варлоки, мой…. друг, — Милана толкнула дверь, схватила демона за руку и втащила в дом.

— Смотри, чтобы твой… друг, своими рогами мне потолок не испортил. Ноги вытирайте и пойдемте чай пить, тебе есть, что мне рассказать, я чувствую.

Десять минут спустя, две ведьмы и демон сидели за маленьким столом.

Перед каждым стояла небольшая чашка с темной жидкостью, к которой эти трое даже не прикасались. Милана, не смолкая, рассказывала старухе о своих приключениях в тюрьме, в пустыне, у кобольдов, оборотников и эльфов, о своих спутниках и о том, где они остановились, а старая Мари внимательно слушала и кивала. Варлоки, между тем, молча таскал печенья со стоящей в центре стола миски.

— Младший сын Рогнара ведет вас, говоришь. Правда, значит, что жив он остался, — в голосе старой Мари слышались мечтательные нотки, — наши ежели узнают, со всего королевства подтянутся и поддержат его. Одна мысль о том, что волшбу творить можно будет не скрываясь, и никто тебя пальцем за это не тронет, растопит даже самые черствые сердца. Когда планируете наступление?

— Как армия соберется, так сразу, — бросил демон, дожевывая очередное печенье.

— А ты кто такой, рогатый? Чего за моей внучкой увязался? — тут же перевела тему Мари, и прищурившись, начала разглядывать мужчину.

— Варлоки, шаар Мари, — он наклонил голову, бросив на старушку лукавый взгляд, — к вашим услугам.

— Зубы-то мне не заговаривай, о себе рассказывай, чьих будешь.

— Бабуля! — возмутилась Милана настойчивостью пожилой женщины, — Варлоки очень хороший демон. Он помогал мне и… и…

— Не надо крошка, — подмигнул мужчина ведьмочке, и повернулся к старухе, — я и сам за себя ответить могу. Я, шаар Мари, родословной не вышел. Родители на войне головы сложили, а темные эльфы оставили меня без гроша в кармане, еще и дом забрали. Рос по приютам да приемным семьям, а в семнадцать, научившись держать в руках меч, в наемники пошел. Этим и промышлял, пока одному мерзкому типу череп не раскроил. Судья, не задумываясь, в Кандуган определил, где, через несколько лет я встретил вашу внучку. А сейчас давайте к делам насущным перейдем.

Ведьма весело хмыкнула, и, впервые за все время пребывания Варлоки в доме, расслабилась.

— Насущным, так насущным. К завтрашнему дню ждите первых ласточек, а сейчас вам лучше уйти. Соседствую с темными эльфами, увидят Миланку, сразу заберут, знают в чем ее обвиняют.

— А как же ты, бабуль?

— А я нос из дома не кажу, чтобы лишний раз не вспоминали, — проводив внучку с демоном до двери, Мари открыла ее и высунула голову наружу, проверяя территорию, — никого, вроде. Спешите!

Варлоки выходил вслед за Миланой, но резко остановился, когда старуха ухватила его за руку.

— Парень ты лукавый, себе на уме, но другой пары для внучки я бы не хотела, — подмигнула опешевшему демону и закрыла дверь.

***

Встретившись с Миланой и Варлоки в обусловленном заранее месте, мы вчетвером поднялись в пещеру, где нас должны были ожидать Каррэль со Скиллой.

Чем ближе подходили, тем сильнее гнетущая тишина действовала на нервы: ни перешептываний ребят, ни звуков потрескивающего костра, ничего. Наконец, ее разорвал чуть слышный всхлип.

Последние метры до поворота мы уже не шли, а бежали, боясь увидеть что-то такое, к чему были не готовы.

Рядом с потухшим костром, положив голову на согнутые колени сидела Скилла. Ее прекрасное лицо опухло и покраснело от слез, и даже наш приход не заставил ее подняться.

Скай встал перед ней на колени и нерешительно коснулся худенького плеча.

— Скиллария, где Каррэль? Что произошло?

— Он… он бросил меня здесь, и ушел к своей возлюбленной принцессе, — выплюнула девушка, а затем снова всхлипнула и вытерла слезы рукавом, — сказал, что, во что бы то ни стало должен попробовать ее спасти, пока не началось сражение.

— Грамоты…

— Забрал с собой, ей же понадобятся доказательства, — передразнила Скилла мелодичный голос эльфа.

— Хэлловы рога!

Облизав сухие, потрескавшиеся губы, седобородый старик, лежащий на жесткой скамье, открыл уже привыкшие к тусклому свету темницы глаза, и потянулся к стоящему неподалеку кувшину с солоноватой на вкус мутной жидкостью, которую солдаты приносили ему раз в два дня и именовали водой.

Сегодня ровно неделя с того дня, как двое стражей доставили его в столицу к Гамару Безухому, который дал ведьмаку семь дней, на то, чтобы тот поднабрался магических сил и призвал в замок иномирянку, иначе старика будет ждать неминуемая смерть.

С самого утра Марвин, а это был именно он, прокручивал в уме различные способы оттянуть наказание, так как до последнего надеялся, что девочка и ее помощники успеют закончить свою миссию.

Заклинание «Триады», помимо сосуда для короля, показало ведьмаку возможное будущее, но все было очень шатко и могло измениться в любой момент, реши он рассказать девочке о ее судьбе, потому оставалось только взывать к богине Амире…

Противный лязг засова заставил больное сердце старика пуститься в бешеную скачку.

На этот раз в гости пожаловал всего один солдат, лица которого за маской было не увидеть. Он вошел внутрь, и подсвечивая себе факелом, и огляделся по сторонам.

— Дело для тебя есть, грязный ведьмак, вставай, давай! Его величество требует твоего присутствия.

«Ну вот и пришел мой смертный час», — пронеслось в мыслях Марвина прежде, чем он медленно поднялся с жесткой лавки, — «Великая Амира, благослови своего верного слугу на лучшую жизнь в загробном мире!»

Как ни странно, направились они не в ту сторону, куда его вели в прошлый раз на аудиенцию к Черному королю, а в совершенно противоположную.

Из каждой камеры неслись протяжные стоны, слыша которые Марвин вздрагивал от жалости и страха. Уловив шаги снаружи, кто-то начинал стучать по железным дверям, умоляя выпустить его к семье и детям, а кто-то проклинал Черного короля, желая ему сдохнуть в канаве.

Солдата стенания заключенных оставляли равнодушным. Чеканя шаг, он вел перед собой седобородого старца, не отвлекаясь на шум, в точности исполняя отданный ему приказ.

Наконец, впереди показалась лестница, поднявшись по которой, они остановились перед открытой железной дверью. Темный эльф схватил Марвина за шкирку и, отодвинув себе за спину, вошел первым. Старик последовал за ним.