наученный горьким опытом, наградил Боярова подозрительным взглядом. – Хмык твой, Палыч.

– Нравится не нравится, терпи, моя красавица, – насмешливо уколол Михаил. – Кажется, братцы-кролики, нам работа привалила.

– Странно, почему я не удивлён? – воздел очи горе парень. – Владимир, а ты?

– С вами, чертяками, я давно разучился удивляться. Палыч, ты на бельё смотришь, направление ветра определяешь?

– Вот, Антоха, учись у старшего поколения с лёту улавливать суть. Что ещё скажешь, Петрович?

– Я бы встречный пал пустил или заранее выжег сухостой.

– В правильном направлении мыслишь, – навалился на перила Михаил. – С утра пойдём палить болотины.

– Почему их? – не удержался Антон.

– Потому что внизу, – вместо Михаила пояснил Владимир. – Если пал придёт со стороны города и болота, пламя пойдёт подниматься вверх по склону по старой траве. Не дай боже полыхнёт какая-нибудь развалюха и головёшки полетят от дачи к даче, тем более днём ветер по большей части дует на нас. Лучше заранее отсечь пути распространения огня, к чертям спалить болото самим и пустить пал к реке.

– А он придёт? – не унимался скептик внутри молодого человека.

– Кто его знает? Если нашу берлогу с города не подпалит, – Михаил ткнул пальцем в сторону реки, невидимой с этой стороны дачного посёлка. – Красный петух кукарекнет оттуда или оттуда.

Вся троица, следуя курсом за указующим пальцем Михаила, повернулась в направлении тёмных горбов сопок и старых совхозных полей за ними.

– Мне кажется или за сопками, как ты, Палыч, говоришь, кукарекает Петя? По-моему, это дым. – Спустившись с крыльца, Антон обошёл развешанное во дворе бельё, всматриваясь в далёкие неясные контуры за чёрными абрисами сопок.

– А мне кажется, что тебе не кажется, – пристукнул по перилам Михаил. – В воздухе гарью начинает попахивать. Я поначалу думал, с бани несёт.

– Палыч, что делать будем?

– Что делать, что делать? Кукареку кричать, Антоха!

* * *

– Ну? – подскочил Владимир к остановившемуся у ворот армейскому джипу. – Как в разведку сгоняли? – Буди мелких, Петрович, – вывалился из машины Антон.

Михаил остался за рулём, прикорнув на баранке.

– Что скажешь, Миша?

– Кофе скажу, – отвалился от баранки Михаил. – И побольше. Бульдозер, обе пожарки и стволы не забываем. Мы тигров видели. Хотя зверью не до нас, думаю, оно от огня драпает. Оружие для успокоения души и всякой неожиданной дряни. Фиг его знает, от чего тут отбиваться придётся. Там дальний дачный посёлок уже вовсю полыхает, к утру до нас доберётся. Если ветер усилится, огонь через полтора или два часа дойдёт до эстакады и съезда на обходную дорогу.

– Ладно, – мигом подобрался Мирошкин. – Я в дом, скомандую дамам, чтобы термосы готовили.

– Так, стоп, погоди, Петрович, что у нас с мотопомпой?

– Отшаманили, работает, мы же при тебе её проверяли. Не помнишь?

– Володя, не дави на слабое, с такой жизнью я скоро как меня звать забуду, а ты про помпу. Короче, грузим её с дополнительными рукавами – и к озеру, пусть там в готовности стоит. Нам десять минут погоды не сделают, зато потом с подпалённым задом не бегать. Давай… Да, и пусть парни сами определят, кто на вышке мониторить обстановку останется.

Отдав распоряжения, Михаил, кряхтя по-стариковски, выбрался из салона и пошкандыбал до лавки. – Мур-р? – на колени хозяина запрыгнул Рекс.

Вымахавший за год котёнок совсем не напоминал мелкую крысохвостую морщинистую мелочь, что была прошлой весной. Чёрная кожаная куртка, сшитая Галиной, делала кота похожим на брутального хвостатого байкера, которого уважают все окрестные пацаны.

– Поросёнок, – Михаил погладил Рекса за ушами. – Ты мне все ноги оттоптал, вон в какого бугая вымахал. – Мр-р-р? – вопросительно мурлыкнул сфинкс, уставившись на мужчину жёлтыми глазищами.

– Нет, парень, не уговаривай. Вас с Зеной я сейчас с собой не возьму. Согласись, кто-то должен остаться на охране поместья, не на собак же его навешивать.

– Фр-р, – презрительно фыркнул кот.

– Вот именно. Рад, что хоть ты меня понимаешь и лишних вопросов не задаёшь. Будешь главным среди всех четырёхлапых в доме.

– Ур, – привстав на задних лапах, Рекс потёрся брылькой со сморщенными вибриссами о небритую щеку Михаила.

На мордочке кота читалось беспокойство о любимом хозяине.

– Не обращай внимания, – прислушиваясь к суете в доме и на летней кухне, отмахнулся мужчина от питомца. – Это я просто расклеился. Устал я что-то. Все устали, живём, как на вулкане.

Жуя бутерброд, во двор выскочил Антон.

– Держи, перекуси на дорожку, – парень водрузил на лавку тарелку с бутербродами и сунул в руки Михаила кружку с чаем. – Девки сейчас термосы приготовят. Что-то ты хреново выглядишь, Палыч. Видок у тебя не очень. – Отвали, боец, ты на себя посмотри, тоже мне фиалка, понимаешь.

– Ладно, Палыч, не кипятись. Всё нормально. Мы же встречный пал пускать будем?

– Да, от эстакады и путепровода, и чуть дальше – от минполосы, что давеча нарезали. Там расстояние большое, да пожарки будут с нами. По всем расчётам, огонь не должен на лес перекинуться.

– А помпа нам на фига?

– А помпа нам понадобится, если пламя с той стороны через распадок придёт.

– Думаешь?

На что Михаил пожал плечами. Погладив Рекса, он растолковал своё решение:

– На той стороне тоже дач хватает и сухостоя навалом, да траву вдоль дорог дорожники не убирали. Некому было. Не тормози, боец, бери пацанов, и дуйте в часть.

Нестись, ломая ноги, не стоит, но и не тормозите особо.

Стволы не забываем.

Чихнув выхлопной трубой, в гараже завёлся второй внедорожник, басовитое урчание двигателя потонуло в голосах парней, загружающихся в салон.

– Так быстрей будет, – пояснил Антон на немой вопрос, Михаил кивнул. – Девчонки термосы к тебе закинут, они сейчас бутеров дополнительно настругают. Ладно, я побежал.

Закинув на плечо карабин, Антон выскочил на улицу к притормозившему джипу с Владимиром за рулём. Хлопнула дверца, взревев движком, машина сорвалась с места. Скрипнули закрывающиеся ворота.

– Я на вышку, принесёшь мне чаю в термосе? – донёсся до Михаила голос Жени Ли. – Санька, прихвати ещё запасной аккум к рации.

– Ага, – коротко отозвался Сашка, потопав на летнюю кухню. В темноте из-за белья, висящего на верёвках, сын не заметил отца, в один глаз кемарящего на лавке.

Очнулся мужчина от лёгкого, почти невесомого прикосновения к плечу.

– Михаил Павлович!

– А, что? – Всё-таки уснул. С трудом разлепив отяжелевшие веки, Бояров разглядел склонившуюся над ним Татьяну.

– Михаил Павлович, – улыбнулась девушка, – я всё погрузила в машину. Кофе в чёрном термосе.

– Спасибо, Танюша, – собрав себя в горсть, ответил Михаил, поднявшись на ноги.

В какой-то момент лица девушки и мужчины оказались напротив друг друга, и та, не удержавшись, подалась вперёд, коснувшись губами его губ, обрамлённых жёсткой щетиной.

– Берегите себя, –