– Ну раз напарник, – отсмеявшись, произнес тот, – значит, ты рассказал ему о наших правилах. А если нет, то это уже не моя проблема. Проходите, – безразлично бросил он и отвернулся.

– Это Верча, помощник местного шерифа, с ним лучше не ссориться, а то потом жизни не даст, – отойдя на почтительное расстояние, тихо пояснил Рамсаул. – Гнилой человек. Любит вымогать у новеньких. Запугивает их. Но ты не дрейфь. – Старик дружески похлопал Вейса по спине. – Пошли на рынок. Знакомство с нашим миром начнем оттуда.

Они прошли по дорожке, посыпанной красным крупным песком. Вдоль дорожки росли зеленые густые кусты с пахучими розовыми цветами.

– Это кустарники с гор, – заметив взгляд Вейса, пояснил Рамсаул. – Совет поселка заботится он нем. Песок тоже с гор. Там рабы-каторжане добывают камень и дробят его. Видишь слева и справа бараки? Это гостевые дома. Там размещают новеньких. За плату, конечно.

Возле бараков толпились прибывшие, что-то обсуждали, спорили и ругались. Среди них степенно ходили местные, которых легко было узнать по самодельным комбезам из грубой ткани и кожи. Примерно такие, только старые, потертые, были у Рамсаула и его внука. Еще местных выделяло наличие капюшонов на голове. Вейс уже знал, что под ними были бритые головы. Хорошо, что он был почти лысый и остатки волос на затылке коротко стриг. Машинку для стрижки он захватил с собой. Еще у него было зарядное устройство, работающее от солнечной энергии, и несколько микрораций.

Путники прошли мимо бараков, обогнули большое двухэтажное здание.

– Это дом совета поселка, там шериф и обитает, – пояснил старик. – А внизу, на первом этаже, трактир, он тоже принадлежит совету. Сами шишки совета живут отдельно в коттеджах, но туда нет входа посторонним. Если поймают чужака, сразу в каторжники определят. Так что смотри, туда не ходи.

Сразу за домом совета раскинулась большая площадь. Видимо, бывший плац для построения личного состава, наметанным глазом определил Вейс. Эта площадь была заполнена рядами навесов, торговцами всякой всячиной, сидящими прямо на земле и разложившими свой нехитрый товар у ног. Здесь было людно и шумно. Торговцы старались перекричать друг друга, хватали проходящих за ноги, пытаясь привлечь к себе покупателей. Но старик, как корабль, не останавливаясь, уверенно шел вперед.

– Начнем знакомство с рынка рабов, – оглянувшись, проговорил он и добавил: – Очень поучительно.

Пройдя один ряд навесов, они вышли к магазинчикам.

– Здесь товар побогаче, – пояснил старик. – Можно купить оружие – лук хороший, пружинный стреломет, арбалет и металлические болты. Нагрудник, картриджи для дыхательных масок. Микросхемы для ремонта техники. Короче, все задорого, – подвел он итог. – А вот и место, куда мы шли.

Они остановились перед изгородью из металлической проволоки, за которой сидели люди, с обреченным видом уставившись в бетонный пол. Вдоль изгороди ходили покупатели и рассматривали товар. Вейс обратил внимание, что мужчины и женщины находились в разных загонах. Среди покупателей выделялся толстяк в легком скафандре для выхода в открытый космос. Выглядел он на фоне остальных весьма колоритно и богато. Толстяка сопровождали два здоровенных телохранителя с топорами за поясом, и у каждого к бедру был приторочен однозарядный стреломет.

Армейская подделка, вглядевшись, понял Вейс. Значит, кое-какое производство тут налажено. Жаль, что он раньше не изучал материалы по материнской планете, а смог только бегло ознакомиться с условиями обитания на ней.

Рамсаул быстро отступил, ухватив за рукав Вейса, и оттащил того в сторону, давая проход этой троице.

– Хозяин рудников, – шепотом пояснил он. – Здесь все должники из предыдущей партии.

И, не дожидаясь вопросов, продолжил свою познавательную лекцию. Он не нуждался в вопросах. Он знал, что говорить и на что сделать упор, чтобы Щетина запомнил этот первый и важный урок новой жизни.

– Мужчин разберут на тяжелые работы, и они через полгода, максимум год, загнутся от непосильного труда. Женщин купят в гаремы или бордели. В дешевые бордели этих, – он показал на трех женщин в рваных платьях, с изможденными лицами, на вид лет сорока, – что пострашнее и постарше, конечно. Здесь те, кто не захотел отработать на арене. В общем-то правильно. Там жизнь еще короче, и можешь остаться калекой.

В загонах было около десятка мужчин разного возраста. Один увидел Вейса и кинулся к сетке ограждения.

– Господин! – с жаром заговорил он. – Выкупите меня! Я знаю, как тут хорошо заработать и разбогатеть. Но эти идиоты не дали мне времени развернуться. Вот увидите, вы не пожалеете. Небольшие вложения…

Его вопли прервал удар электроразрядника, который применил надсмотрщик. Бедняга взвыл и отскочил от сетки.

– Все они так говорят, – усмехаясь, пояснил надсмотрщик Вейсу. – Каждый приблуда, появившийся здесь, знает, как стать богатым. Только заканчивает тут или на арене.

Толстяк тем временем показывал пальцем на рабов:

– Этого, этого и… э-э-э… пожалуй, этого. Остальные ничтожный хлам.

– Ну что вы, господин Лео Туум, – подобострастно заговорил работорговец. – У меня лучший товар. И девочки всегда самые свежие.

– Аристократ, из коренных жителей. Носит двойное имя, – зашептал старик Вейсу, – когда встретишь, не забудь отвесить поклон, иначе примет за оскорбление. Видел, какие мордовороты его сопровождают, им поломать тебе ребра ничего не стоит.

Вейс кивнул.

– А как попадают в должники? – поинтересовался он.

– Просто. Проживание в бараках платное. На улице спать нельзя, оштрафуют. Не сможешь выплатить штраф – отработаешь на общественных работах. Но там не кормят. Можно с голоду сдохнуть. Не хочешь платить за ночлежку, иди вон из поселка и ночуй на природе. А там тебя поджидают шайки бандитов. Убить не убьют, но разденут догола. Или заставят подписать договор, что ты сам продаешься в рабство. Они это умеют делать. Так что живешь день-два, и у тебя заканчиваются средства. Расплачиваешься тем, что привез с собой. Через неделю ты уже в должниках у совета. Приходит помощник шерифа и объявляет тебе, что или ты идешь на арену, или тебя продадут в рабы, чтобы окупить твои долги. Можно, конечно, попробовать выступить на арене, но такие долго не живут. Сначала дурень сражается с такими же, как и он, дурнями. Если побеждает, то следующий его противник уже сильнее. И в конце концов боец должен пройти полный круг из пяти бойцов. Но таких очень мало из новеньких. На арене обычно побеждают профессиональные гладиаторы. Еще попадают в должники, когда проигрывают в пух и прах в тотализатор на арене. Есть такие азартные.

Толстяк закончил выбирать мужчин и перешел к загону с женщинами. Их было больше, чем мужчин. Разного возраста, но все с затравленными взглядами.

– Девки, говоришь, свежие, – повторил толстяк. – Показывай, так сказать, товар лицом, – усмехнулся он.

Надсмотрщики грубо стали вытаскивать из сбившихся в кучу женщин тех, кто был помоложе. Перед толстяком поставили шесть девушек. Вейс знал по опыту, что безобидных принцесс сюда не ссылают. Все они были осуждены за особо опасные преступления, и смертная казнь была заменена ссылкой. Но все равно ему стало жаль этих женщин. Все они были в одинаковых серых платьях рабынь.