– Что вы такое говорите! – воскликнула Гаринда, и ее глазки забегали. – Это все досужие сплетни завистников! Я верна своему мужу!

– Посмотрите эту запись, – грустно произнес Карл.

Ему было все же жалко эту красивую женщину, много сделавшую для княжества и имевшую один недостаток – слабость, которую она питала к молодым красивым мужчинам.

Гаринда ненадолго зависла и вдруг покачнулась, ухватившись за спинку стула. Она увидела запись, где предлагала Листиану все бросить и уехать. Женщина сильно побледнела, но все же смогла вымученно произнести:

– Вы тайно следили за мной. Теперь радуетесь? Это низко.

– Нет, мидэра, я не следил за вами. Это все Брык. Как видите, его милость ничего не пускает на самотек.

– Что вы намереваетесь сделать с этой записью? – упав в свое кресло, спросила Гаринда. Красивые руки нервно двигались, выдавая сильнейшее волнение, которое охватило ее. Они переставляли на столе приборы и папки с места на место.

– Это еще не все, госпожа губернатор. Вот, просмотрите запись, как ваш любовник захватывает вашего мужа и убивает вашего секретаря.

Гаринда вновь на некоторое время зависла, а потом потеряла сознание. Ее голова безвольно упала на стол. Глядя на нее, Штурбах размышлял, как поступит его милость. Был тот человеком необычным, мог бывшего врага поставить у руля, а мог просто пришибить. Мог простить и мог возненавидеть. Какой-то налаженной системностью методы его руководства княжеством не отличались. Поставил человека командовать и скрылся. Так Карлу казалось вначале. А теперь? Теперь Карл понимал его милость еще меньше, чем раньше. Оказывается, и Вирона не все знала про своего босса.

Открытый космос. Материнская планета

Старый Рамсаул был доволен. Они с внуком не только смогли хорошо набить мешки нужными вещами, но и приняли в свой маленький клан старика-изгоя. То, что он был изгоем, было видно сразу. Ему выдали оружие и запасы на первое время. Такие уже были здесь на его памяти, гордые и заносчивые, но все они надеялись на себя и погибали в течение двух десятков оборотов планеты. Этот не такой. Рамсаул кинул быстрый взгляд на спутника. Видно, что опытный, тертый и, что интересно, немолодой. Больше молчит, слушает. Но держится уверенно. На чем, интересно, он спалился? Видно же, что из начальников.

Они прошли уже более пяти миль, и скоро должен был появиться поселок новичков. Именно там оседают на первое время прибывшие. Некоторые пропивают и проедают свои пожитки, попадают в рабство за долги или пытаются выжить, сбившись в стаи. Начинают беспредельничать, думая, что они самые крутые, но их быстро обламывают. Сам поселок образовался давно. Это был в прошлом военный городок с каменным забором, ангарами для техники, жилым комплексом и глубокими подземными хранилищами. Места здесь хватало всем. По соглашению вождей племен поселок считался нейтральной зоной. Здесь был свободный вход и выход. Отсюда не было выдачи тех, кто совершил преступление в своем племени. Порядок поддерживался поселковым шерифом, в подчинении которого был небольшой отряд самообороны. Шериф был и прокурором, и судьей в одном лице. Он знал кодекс поведения в поселке и согласно ему назначал наказание провинившемуся. Попался на краже – отрубит руку и отпустит. Убил в пьяной драке – отрубит голову. Убил умышленно – живого преступника привяжут к мертвому и бросят в яму. Стал должником – можешь выйти на арену и отработать, не смог – продаст на аукционе в рабство. Все эти несложные правила шустрый маленький Самсул рассказывал изгою по дороге, пока не устал.

Прибывший внимательно слушал и качал головой. И непонятно было, то ли он слушает, то ли сверяет свои знания с тем, что услышал от паренька. Еще ему дали новое имя. Прибыл на «материнку» – словно родился заново. Старый изгой умер там, в открытом мире. Теперь он звался просто Щетина, поскольку оброс бородой, седой и колючей. Будет ходить с кличкой, пока не заслужит себе имя. Это главное отличие старожилов от крыс. Крысами называли всех новоприбывших. Они жили, как крысы, и дохли так же.

В их округе была градация жителей. Племена – это потомки тех, кто был родом с планеты. Вожди племен и самые богатые люди – потомственные аристократы, высокое сословие. Их предки тоже были родом с планеты, до девятого пращура. Потом шли потомки тех, кто прибыл и смог выжить и преуспеть здесь. Таких тоже было немало. Они сколачивали отряды, обустраивали свои базы или становились кочевниками и могли за себя постоять. Нанимались наемниками к племенам во время смут и войн. После войн поредевшие отряды могли влиться в племя или, не желая быть вторым сортом у соплеменников, становились мелкими бандами. Люди плодились, сражались за свою жизнь с такими же, как они, противостояли природе планеты, закалялись, обрастали шрамами и опытом или умирали. Выживали только самые сильные, умелые, беспощадные и стойкие. Естественный отбор.

Ветер, несущий пыль, утих, и путники сняли маски. Хорошую маску Рамсаул посоветовал Щетине спрятать и не показывать. Достал из мешка старую, но в хорошем состоянии, сделанную местными умельцами, и бережно протянул новому напарнику. Еще он посоветовал ему снять новый комбинезон и, выудив из мусора испачканный масляными пятнами комбинезон ремонтника самоходных машин, отдал Щетине.

– Надень это. Не так выделяться будешь, и сними ботинки, за них тебя прирежут, как только выйдешь за пределы поселка. Вот, надень лапти.

Рамсаул под удивленным взглядом внука, в котором читалось: «Чего это дед стал таким щедрым?» – отдал плетенки из выделанной местной кожи. Напарник безропотно подчинился, чем заслужил одобрение Рамсаула.

– А ты, Щетина, ничего… может, и выживешь. Самсул, – дед посмотрел на внука, – умей делать выгодные вложения. Объяснять мои действия надо?

Внук улыбнулся и ответил:

– Нет, дед, я понял. Ты вкладываешься в Щетину, он не выделяется, и нам спокойнее. А когда припечет, Щетина вытащит свое оружие и защитит нас.

– Молодец, – похвалил дед. – Все правильно понял. Нам, охотникам, нужно быть проворными, чтобы жить на свободе.

Рамсаул, как и его мать и его отец, которого он не помнил, был свободным охотником. Он ни от кого не зависел, был небогат и прожил долгую жизнь, полную опасностей и невзгод. Но в отряды не вступал и в племена не прибивался. Ему был дорог дух свободы.

Они обошли чахлую рощу на берегу озерца, откуда брали питьевую воду, и их взору предстал поселок новичков. У ворот их встретил помощник шерифа с арбалетом за спиной и кинжалом на поясе. Он хмуро кивнул Рамсаулу, как старому, но мало уважаемому им знакомому, и пристально вгляделся в Щетину.

– Ты откуда, дед? – спросил он. – Не из новеньких?

Рамсаул подобострастно закивал:

– Из них, господин Верча, только он теперь мой напарник.

– Напарник! – громко рассмеялся Верча. – Ты, старый пень, не раба себе, случаем, приобрел?

Вейс стоял спокойно, не показывая виду, что его как-то задели слова помощника шерифа.