— Трое в засаду к опорному пункту! Остальные на преследование, — приказал командир. — Возьмем их в клещи — никуда они не денутся! Приготовиться к движению…

«Красные» заканчивали маршрут. Им оставалось всего ничего до победы. До выхода из учебной зоны. Всего каких-то два километра.

— Стоп! — скомандовал командир. Почему стоп? Почему нужно останавливаться перед самым финишем? Когда осталось всего лишь…

— Почему?

— Не знаю. Не нравится мне что-то. Какое-то дурное предчувствие.

Разведчики не смеются над предчувствиями. Разведчики верят в предчувствия. Так же как в интуицию. Потому что предчувствие — это продолжение опыта. Когда видишь и слышишь гораздо больше, чем осознаешь. Когда опасность чувствуешь по запаху. Именно поэтому предчувствия бывают лишь у опытных бойцов. Салаги ничего не чуют. Даже за два шага до смерти.

— Группе привал. Дозору проверить подходы к опорному пункту!

— Есть!

— На пузе, мужики! Как мышки!

— Вон они! — показал боец «синих», лежащий в засаде. — Ползут. Прямо на пулемет ползут, — и потянул на себя рычаг затвора.

— Погоди. Не дергайся. Это только дозор. А нам все нужны. Пусть всех притащат А там с другой стороны наши подоспеют.

— А если они нас заметят?

— Хрен они нас заметят. Мы сами себя не заметим, если на шаг отойдем. Сиди и не суетись. Эта дичь сама через пять минут на ружье выскочит…

— Ну?

— Все чисто. К логову никто не подходил.

— Не подходил, говоришь… Ну тогда так. Тогда вы колонной прямо, а остальные по кустам…

— Зачем по кустам?

— Затем, что приказы не обсуждаются!

— Опять идут, — кивнул пулеметчик.

— Все?

— Еще не вижу. Но, наверное, все.

— Приготовиться к бою.

За кустами дробно рассыпались автоматные очереди. По слуху можно было определить, что били в упор, потому что длинными, безостановочными очередями. Такими очередями не ведут бой.

Такими очередями расстреливают.

Услышавшие выстрелы, вышедшие под невидимый ими пулемет передовые бойцы «красных» мгновенно пригнулись, развернули назад автоматы.

— Наши, — сказал пулеметчик. — В хвост чешут. Значит, нам пора в гриву, — и, припав к пулемету, нажал курок.

Короткая очередь ударила в первого вылезшего на засаду и повернувшегося к ней спиной бойца.

— Первый! — начал отсчет пулеметчик.

Но второго бойца ему уложить было не суждено. В засаду, откуда-то сбоку, прямо под ноги пулеметному расчету, скатились две гранаты.

Какие гранаты?

Почему гранаты?

Гранаты были с предохранительной чекой, но это ничего не значило. Гранаты были в засаде!

— Шабаш, ребята! Отвоевались! Сдавай оружие, — сказал командир «красных», заглядывая в амбразуру.

— Как это? Откуда вы? — ошарашено вопросил совершенно сбитый с толку пулеметчик.

— Оттуда, откуда не ждали, — сказал «красный» командир. — А вообще-то с трупами не разговаривают.

Со стороны тропы появились прочие мрачные, одновременно поминающие черта, бога, маму и «красных» «синие» бойцы.

— А как же они?

— Они? Они так же, как вы. Мертвые. Хотя для отдавших богу душу минуту назад покойников — слишком даже разговорчивые…

— То есть мы…

— То есть вы проиграли. С натурально сухим счетом…

— Я не согласен, — возразил командир «синих». — Это была подстава.

— Это не была подстава. Это была дезинформация. Мы всучили вам дезу, и вы на нее клюнули. Вы хотели легко, не бегая по лесам, добыть нас. И угодили под наши автоматы. Все по-честному. Мы поймали вас на вашу засаду! Потому что нигде, кроме как возле логова, вы устроить ее не могли. Вначале мы дождались и расстреляли вас, а потом вычислили вашего не вовремя высунувшегося пулеметчика. Который позарился на головную часть дозора. Мы отдали вам нескольких наших людей, но забрали всех ваших. Один к шести.

— Пожертвовал засаде дозор, чтобы увидеть траекторию пуль, которые бьют им в грудь? Не пожалел, угробил мужиков.

— Все как положено. Дозор отдал. Они, как если бы в бою, даже ничего не знали, идя на стволы. Зато остальных спас.

— Но если бы в настоящем бою, мы бы выпотрошили из вашего хромоножки всю правду. И хрен бы попались на вашу удочку.

— Вы и так выпотрошили всю правду. Которую вам надо было знать. Ведь он вам все рассказал не за чашкой чаю. Вы использовали все разрешенные методы. И он заранее знал, на что шел. Он шел мучиться и умирать, чтобы спасти остальных. Какая же это подстава? Это засылка агента с целью дезинформации противника. Это героизм. За который в реальных боевых вручают желтые звездочки.

— И расстреливают, когда выясняется, что это была деза.

— А он все равно уже был не жилец. Хоть так, хоть так.

— Ты специально вывихнул ему ногу?

— Нет. Травма действительно случайная. А дальше я подумал, чем просто его «добивать», лучше использовать его «смерть» во благо. В боевых условиях я бы сделал то же самое.

— В боевых условиях ты бы не решился доверить жизнь всех — одному. Вдруг бы ему не поверили? Вдруг бы он скис и рассказал всю правду?

— Поверили бы. Потому что «враги» от него ждали именно ту правду, которую он рассказал. А насчет того, что он мог сломаться, — я знаю своих людей. И верю им. Тебе бы я, возможно, сыграть роль жертвы не предложил…

— Хочешь сказать, переиграл?

— Не хочу сказать — а переиграл. По всем статьям.

— Ладно, еще не вечер. Еще посредник своего слова не сказал.

— Может, и не вечер. Но для кое-кого уже глубокие сумерки…

На расчистку завалов были выделены все силы местного отделения военной разведки, подняты солдаты ближнего гарнизона и курсанты двух военных училищ.

Место работ оцепили забором из колючей проволоки, возле которого поставили вооруженных автоматами солдат.

— Осмотрите, перещупайте, перетрясите окружающую местность. Каждый сантиметр. Ройте землю экскаваторами и собственным носом. Вы должны собрать здесь все металлические, пластмассовые и прочие осколки. Все — что не земля и не камни! — распорядился генерал Федоров. — За исполнение отвечаете погонами!

— Есть.

— Что есть?

— Есть погонами!

Ответственный за раскопки развернулся на каблуках и пошел в сторону раскинутого рядом с местом работ палаточного лагеря.

— Первая рота — северная оконечность участка. Вторая рота — западная. Третья рота — восточная. Четвертая рота — южная. Работать — каждый в своем квадрате. Собирать металл, пластмассу, дерево, стекло. Все собирать, что видите. На карачках собирать! Чтобы ближе глазами к земле! Если увижу хотя бы одну выпрямленную спину… пеняйте на себя! Найденные предметы складировать в обозначенных местах. Проверенные участки сдавать лично мне или дежурному по лагерю под роспись. Все! Личному составу получить инструмент. Командирам и замполитам ко мне!