– Ты знала, за кого выходила замуж.

– Ты тоже, – парирует она, откинув одеяло так, что становится виден едва наметившийся круглый животик. – Поэтому я иду с тобой.

– Не идёшь. Тебе нельзя по состоянию здоровья.

– Можно. Я лучше знаю. Я же лекарь.

В ответ мужчина обречённо запрокидывает голову, вцепившись пальцами себе в волосы, и произносит в потолок:

– И зачем я только на это согласился?.. Надо было гнать тебя с факультета поганой метлой…

– Зато теперь у тебя на кафедре есть квалифицированный специалист, способный на месте излечить большинство ранений и в разы повысить выживаемость некромантов, – довольно вставляет она.

– Ага, – устало тянет он. – Специалист. Который не в состоянии трезво оценить опасность…

– Всё я в состоянии! И не спорь. Лучше разбуди няню.

– Хорошо, – вздыхает он. – Но у меня есть условие.

– Какое?

– Это последний раз до родов, когда ты едешь с нами. Или больше я с тобой в постель не лягу.

– Идёт! – быстро соглашается она.

Хотя прекрасно понимает, что его угрозы ничего не значат. Да и он знает, что она поступит так, как считает нужным. Разве что…

– Нет, – внезапно роняет он. – Я передумал. Ложись обратно.

– Зачем?.. – напрягается она.

Однако послушно опускается на подушки.

– Буду тебя наказывать, – скинув рубашку, поясняет мужчина. – У меня как раз имеется полчаса в запасе… – затем залезает на постель, нависает над девушкой и добавляет: – И по прошествии этих тридцати минут ты либо согласишься остаться добровольно, либо останешься потому, что будешь не в состоянии куда-то идти… Обещаю.

На этом он жадно впивается в её губы, терзает их несколько секунд, вынуждая девушку расслабиться, затем переключается на шею, декольте и ниже, чем окончательно сводит партнёршу с ума, отрывается и спрашивает:

– Ну что? Какой вариант ты выбираешь?

– Ты же знаешь, что второй… – обессиленно выдыхает она, с трудом концентрируясь на муже. – У меня только один вопрос. Ты уверен, что из нас двоих суккуб именно я?..

– Уверен, – кивает он. – Я могу быть разве что инкубом.

И, удовлетворённый, возвращается к прерванному занятию. А вскоре комнату оглашают сладострастные стоны.