— Проедем немного вперед, — холодно сказалон, — и поговорим с глазу на глаз. Твои взгляды. Ласточка, пожалуй,излишне радикальны, чтобы высказывать их при свидетелях.

Они долго ехали молча.

— Я сбегу от вас, — первой заговорила Цири. —Вы не удержите меня против моей воли. Я сбежала с острова Танедд, сбежала отжрецов и нильфгаардцев, убежала от Бонарта и Филина. Убегу и от вас. Я найдуспособ и против ваших чар. — Я думал, — ответил он, помолчав, —тебе важнее друзья, Йеннифэр, Геральт.

— Ты об этом знаешь? — удивленно вздохнулаона. — Ну Да. Правда. Ведь ты — ведун! Поэтому обязан знать, что именно оних я и думаю. Там, в моем мире, они сейчас, в этот момент, в опасности. А вынамерены держать меня здесь… в тюрьме. По крайней мере девять месяцев. Сам жевидишь, у меня нет выбора. Я понимаю, что вам важен ребенок, Старшая Кровь, ноя не могу. Попросту не могу.

— Выбор, как я сказал, за тобой. Однако тебе следуетзнать кое-что. Было бы несправедливо это от тебя скрывать. Отсюда сбежатьневозможно, Ласточка. Поэтому, если ты откажешься действовать с нами заодно, тоостанешься здесь навсегда. Своих друзей и свой мир ты никогда не увидишь.

— Наглый и отвратительный шантаж!

— Если же, — не отреагировал он на ее крик, —ты согласишься пойти нам навстречу, мы докажем тебе, что время не имеетзначения.

— Не понимаю.

— Время здесь течет иначе, чем там. Если ты окажешь намуслугу, мы отблагодарим тебя. Сделаем так, что ты восполнишь время, котороепотеряла здесь, среди нас. Среди Народа Ольх.

Она молчала, уставившись на черную гриву Кэльпи. «Надотянуть, — подумала она. — Как говорил Весемир в Каэр Морхене:»Когдатебя собираются вешать, попроси стакан воды. Никогда не известно, что можетпроизойти, пока его принесут".

Одна из эльфок неожиданно вскрикнула и свистнула.

Конь Аваллак'ха заржал, забил копытами. Эльф успокоил его,что-то крикнул эльфкам. Цири увидела, как одна из них выхватила лук из висящейпри седле кожаной петли, приподнялась в стременах, прикрыла рукой глаза.

— Сохраняй спокойствие, — сказал Аваллак'х.

Цири вздохнула.

В каких-нибудь двухстах шагах от них через заросли верескагалопом мчались единороги. Целый табун, голов тридцать, не меньше.

Цири уже видела единорогов, в основном на рассвете, ониподходили порой к озеру у Башни Ласточки. Однако никогда не позволяли ейприблизиться. Исчезали, словно духи.

Табун вел огромный жеребец странной красноватой масти. Онвдруг остановился, пронзительно заржал, встал на дыбы. Совершенно невыполнимымдля любого коня образом он танцевал на задних ногах, перебирая в воздухепередними.

Цири с изумлением отметила, что Аваллак'х и три эльфки тянутхором какую-то странную монотонную мелодию.

Кто ты?

Она тряхнула головой.

Кто ты? — снова прозвучал вопрос у нее в мозгу, забилсяв висках. Распев эльфов неожиданно повысился на тон. Рыжий единорог заржал,табун ответил тем же. Земля задрожала, когда они уносились.

Песнь Аваллак'ха и эльфок оборвалась. Цири увидела, какведун украдкой отирает пот со лба. Эльф уголком глаза взглянул на нее, понял,что она заметила.

— Не все тут так ладно, как кажется, — сухо сказалон. — Не все.

— Вы боитесь единорогов? Но ведь они умные и мирные.

Он не ответил.

— Я слышала, — продолжала Цири, — что эльфы иединороги любят друг друга.

Он отвернулся.

— Считай, — холодно сказал он, — что ты быласвидетельницей ссоры любовников.

Больше она вопросов не задавала. Ей хватало собственныхнеприятностей.

* * *

Вершины холмов были украшены кромлехами и дольменами. Онинапоминали Цири тот камень из-под Элландера, у которого Йеннифэр учила еемагии. «Как давно это было, — подумала она. — Много веков томуназад».

Одна из эльфок крикнула снова. Цири посмотрела в ту сторону,куда она указала. Прежде чем успела сообразить, что ведомый рыжим жеребцомтабун возвращается, крикнула вторая эльфка. Цири поднялась на стременах.

С противоположной стороны, из-за холма, вылетел другойтабун. Ведущий его единорог был синеватый в яблоках.

Аваллак'х быстро проговорил несколько слов. Это и был тоттруднопонимаемый Цири язык ellilon, но она поняла, тем более что эльфки как покоманде схватились за луки. Аваллак'х повернулся лицом к Цири, и онапочувствовала, как в голове у нее начинает шуметь. Это был шум подобный тому,какой издает приложенная к уху морская раковина.

Не сопротивляйся, — услышала она голос. — Я долженпрыгнуть и перенести тебя в другое место. Тебе угрожает смертельная опасность.

Издалека до них донесся свист, протяжный крик. А мгновениеспустя земля задрожала от подков.

Из-за холма появились всадники. Целый отряд.

На конях были попоны, на наездниках гребенчатые шлемы, заспинами развевались плащи, киноварно-малиновые, подобные отсвету пожара нанебе, подсвеченном лучами заходящего солнца.

Свист, крик.

Наездники лавиной мчались на них.

Прежде чем они приблизились на полстае, единорогов уже небыло. Они исчезли в степи, оставив за собой облако пыли.

* * *

Командир всадников, черноволосый эльф, сидел на гигантскомкак дракон караковом жеребце, покрытом, как и все лошади отряда, попоной,вышитой под драконью чешую, и вдобавок несущим на голове прямо-такидемонический рогатый букараньон.[27] Как и у остальных эльфов отряда, учерноволосого под киноварно-малиново-кармазинным плащом была кольчуга,изготовленная из колечек невероятно малого диаметра, благодаря чему онаоблегала тело мягко, словно шелковая ткань.

— Аваллак'х, — сказал он, приветствуя.

— Эредин.

— Ты мой должник за оказанную услугу. Расплатишься,когда я потребую.

— Расплачусь, когда потребуешь.

Черноволосый слез с коня. Аваллак'х слез тоже и жестомприказал спешиться Цири. Они поднялись на холм к странной формы белым камням,обросшим бересклетом и карликовыми кустиками цветущего мирта.