Вскоре Джон заметил перемену её настроения.

– Ты погрустнела, Райли. Что-то не так?

Райли глубоко вздохнула.

– Ну, я тебе уже упоминала об этом… – она помолчала. – У нас с Райаном, моим женихом, последнее время всё не очень хорошо. Всё должно было быть просто замечательно. У него отличная работа помощника адвоката в юридической конторе, а я прохожу стажировку в ФБР, и…

Она оборвала себя, не став говорить Джону о своей беременности.

Она знала, что это не потому, что в этом было что-то не так – просто она не говорила об этому никому на программе. Даже Криваро.

Вместо этого она сказала:

– Последнее время мы почти не видимся. А когда видимся…

Она замолчала.

– Тогда вы не ладите, да? Как будто не можете понять всё то новое, что происходит с каждым из вас. Нет связи, которая должна была бы быть по-твоему мнению.

Райли кивнула, в горле у неё образовался комок.

Джон такой чуткий, а ей так нужна поддержка.

– Что ж, как по мне, так всё вполне естественно. В вашей жизни сейчас столько перемен. Это просто переходный период. Вы справитесь.

Он пожал плечами и сказал:

– Хотя откуда мне знать? Я никогда не был обручён.

Он рассмеялся и добавил:

– К тому же не я учился на психологическом факультете.

Райли тоже засмеялась.

Когда смех иссяк, Джон тепло посмотрел на неё. Он сказал:

– Ответь мне на один вопрос, только да или нет.

– Ладно, – сказала Райли.

Джон наклонился к ней и спросил:

– Райан дурак?

Райли удивлённо раскрыла глаза.

– Что? – переспросила она.

– Вопрос очень простой. Да или нет?

Райли нервно рассмеялась и сказала:

– На самом деле Райан очень умный и…

– Достаточно, это значит «нет», – перебил Джон. – Это всё, что я хотел услышать. Он не дурак и может понять, что ему досталось что-то прекрасное. Он не бросит тебя.

Джон откинулся в кресле и прищурился, изображая бурную умственную деятельность.

– И я из первых рук знаю, что ты вовсе не дура. А это значит, что ты не была бы с Райаном, если бы не считала, что это правильно для тебя. И значит, ты не бросишь его.

Джон сцепил пальцы рук и сказал:

– Итак, что мы имеем. Вы оба достаточно умны, чтобы понять ценность друг друга. А потому вам будет хорошо вместе. Просто дайте друг другу время.

Райли улыбнулась, и её улыбка будто озарила весь зал.

Когда ей в последний раз говорили такие ласковые слова?

«Наверное, он прав», – подумала она.

В этот момент быстрая и громкая песня закончилась, и танцующие переключились на более медленную музыку.

Райли почувствовала радость и грусть одновременно, узнав песню: то была «One More Night» Фила Коллинза.

Долгое время песня была её любимой. Конечно, она была старой, так что подруги в Лантоне, любившие более современную музыку, издевались над ней.

Она вспомнила, как Труди дразнила её бабушкой, когда Райли включала её в комнате.

Как они смеялись вместе с Труди.

В её памяти раздался музыкальный смех Труди, появилась её яркая улыбка…

Я никогда больше не услышу этот смех.

Я никогда больше не увижу эту улыбку.

Мысль казалась невыносимой.

Тем не менее, воспоминания были очень приятными.

Джон коснулся её плеча и спросил:

– Тебе нравится песня?

Райли улыбнулась ему и кивнула.

Джон нежно взял её под руку и сказал:

– Тогда пойдём.

Он провёл её на танцпол, и через несколько мгновений они уже кружились вместе, уютно обнявшись.

Райли чувствовала такую теплоту, защищённость и расслабленность, что, казалось, вот-вот растает в руках Джона.

Это было замечательное чувство – особенно потому, что в нём не было ничего сексуального.

Джон был добрым, понимающим другом – не больше и не меньше.

И она была уверена, что он испытывает к ней то же.

Вдруг Райли почувствовала вибрацию в кармане.

– Ой, прости, – сказала она Джону.

– Ничего, – ответил он. – Ответь.

Райли достала мобильник. Как она и ожидала, звонил Райан.

Её поразила резкая перемена её чувств.

Отвечая на звонок, она задумалась: «Почему у меня вдруг кошки заскребли на душе?»

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Сойдя с танцпола, Райли нашла более тихое местечко, чтобы поговорить с Райаном.

– Я слышу голоса и музыку, – сказал Райан. – Где ты?

У Райли снова защемило сердце; продолжала играть песня Фила Коллинза. Она поняла, что Райан даже не знает, как она любит эту песню.

Я никогда ему не рассказывала.

Почему-то в этот момент это было для неё очень важно.

Она сказала:

– Я в Джорджтауне в баре под названием «Тутанхамон».

Райан ничего не ответил, и Райли с досадой проговорила:

– Слушай, я говорила тебе, что собираюсь в бар с друзьями. Я думала, ты к этому нормально отнёсся.

– Так и есть, – бросил Райан.

Но по его голосу Райли поняла, что в данную минуту он ни к чему не относится нормально.

А ещё ей стало некомфортно за то, что она использовала это слово…

Друзья.

Разве она не соврала, сказав во множественном числе?

Она не имела никакого отношения ко всем стажёрам, за исключением Джона, как и они не хотели иметь ничего общего с ней.

– А где ты? – спросила Райли.

– Я ещё на работе, но скоро поеду домой. Просто хотел спросить, есть ли дома что-нибудь поесть.

Райли вздохнула.

– Тебе лучше знать. Ты приготовил отличную пасту с тунцом. В холодильнике немного осталось.

– Она уже старая, – проворчал Райан.

Райли с трудом удержалась, чтобы не сказать: «Ты приготовил её только вчера».

Она знала, что толку от этого чуть: Райан сейчас не в том настроении, чтобы в чём-то с ней согласиться.

Наконец, Райан сказал:

– Ладно, куплю что-нибудь по дороге.

Они закончили разговор.

Райли стояла и смотрела на телефон в своей руке. Она не понимала, чего в ней сейчас больше: обиды или злости.