Они оба знали, что аренда на таких условиях сущий грабеж, но тем не менее…

– Здесь указано, что срок действия договора составляет двадцать лет. – Она нервно хихикнула, прежде чем взглянуть на Бо. – Обычно договор заключался только на полгода.

– Я знаю.

Мел буквально ошеломил этот поистине царский подарок.

– То есть в случае, если ты решишь продать аэропорт, меня это не затронет…

– Совершенно верно. Как насчет благодарности? Может, пригласишь к себе и покажешь, как рада?

– Бо! Ну зачем все портить столь примитивными желаниями!

Вдумываясь в смысл его поступка, Мел поражалась: Бо действительно заботится о ее будущем.

– Ладно. Забудь. Но ты должна сказать, что думаешь о документах из той папки, которую я принес.

А еще она задолжала ему оргазм. Эта невысказанная мысль витала в воздухе. Должно быть, румянец выдал ее.

– Мел, бога ради: у тебя такой вид, будто тебя тащат на гильотину! – с видимым раздражением сказал Бо.

Она посмотрела на него – сурово сжатые губы, хмурый взгляд – и, почувствовав, как смягчается ее сердце, тихо сказала:

– Хорошо. Встретимся у меня дома.

Окинув ее долгим взглядом, Бо, ни слова не говоря, распахнул перед ней дверцу машины, а когда она вырулила со стоянки, поехал за ней следом. Эти десять минут за рулем Мел использовала для того, чтобы вернуться в действительность. Наверное, его поступок имел целью облегчить совесть – во-первых, из-за сделки передачи права, а во-вторых, на случай продажи Норт-Бич.

Пусть так. И все равно его поступок выходил за рамки просто долга. Стабильность и обеспеченное будущее – вот что получила Мел благодаря Бо. Теперь она могла вздохнуть свободно и развивать свой чартерный сервис так, как считала нужным.

И Бо сделал это, ничего не требуя взамен.

Мел подъехала к своему дому и вышла из машины. Бо молча последовал за ней, терпеливо дождался, пока они войдут в дом, пока она зажжет свет, и только после этого заговорил:

– Скажешь, что на самом деле загадала?

Мел обернулась:

– С чего ты взял, будто я что-то загадывала?

– Я видел, как ты сосредоточенна. Когда ты думаешь о чем-то важном, у тебя косят глаза.

Слишком уж он наблюдателен – вот в чем беда. Бо видел куда больше, чем ей бы хотелось.

– Я за тобой наблюдал и думал: наверняка она загадала, чтобы ты, приятель, провалился в тартарары и больше здесь не показывался.

Мел смотрела на него и чувствовала, как к горлу подступает ком, грозя перекрыть кислород. Да, она загадала желание, задувая свечки на торте, но совсем не то, о чем он подумал.

Она пожелала, чтобы бизнес был стабилен, а ей ничто не угрожало. И чтобы ночь прошла спокойно, без эксцессов и тревог.

Продлив с ней договор, он преподнес ей все это на блюдечке. Разве «плохой парень» поступил бы так? Бо стоял перед ней, непривычно молчаливый, непривычно серьезный. Просто стоял и смотрел на нее.

Он не может быть плохим…

Мел без сил опустилась на диван и взяла папку, которую он принес в тот вечер.

Бо не последовал ее примеру, и она предложила:

– Присаживайся.

– Наверное, не стоит.

– Почему?

– Когда мы рядом, почему-то быстро оказываемся без одежды.

– Не мы, а я – я оказываюсь без одежды, – поправила Мел. – А тебя голым я еще не видела.

Его глаза опасно блеснули.

– Так за чем дело стало?

Бо по-прежнему возвышался над ней, загораживая собой дверной проем. Чувствовалось, что он немного скован, но это не убавляло ему сексуальности.

– Иди сюда, Бо, я не кусаюсь.

– Не думаю, что это удачная мысль, – покачал он головой. – Скорее провальная.

Интересно: стоит ей сделать шаг навстречу, он отступает. Но зачем ей его прославленное самообладание? Мел тоже хотела ему что-нибудь подарить: показать, что он ей нравится, что она его ценит – несмотря ни на какие чертовы разногласия, – и понимает.

Бо не намерен идти навстречу? Отлично. Она сделает это сама.

Мел поднялась с дивана и направилась к нему. И его рот сурово сжался. Он застыл.

– Мел?

Она положила руки ему на грудь, приподнялась на цыпочки и коснулась губами его рта.

– Плохая мысль, правда? И к тому же глупая. Знаю, все знаю…

– Не стоит…

Мел, будто не слышала, снова поцеловала его в губы.

Схватив за руки, Бо оторвал ее от пола и грозно предупредил:

– Не играй со мной, Мел. Мы собирались только поговорить, а не…

Мел улыбнулась и коснулась уголка его рта.

Бо грубо выругался, изо всех сил пытаясь сохранить неприступность скалы, а губы Мел тем временем ловили его дыхание.

Бо, затаив дыхание, ждал поцелуя – Мел чувствовала это трепещущее ожидание, но, вместо того чтобы поцеловать, чуть прикусила нижнюю губу.

И он принял вызов: судорожно вздохнув, крепко прижал ее к себе и завладел губами. Мел не противилась: напротив, охотно уступила его напору, приоткрыв рот, так что их языки соприкоснулись и начали свой танец.

Надежды Мел на сладкие и нежные поцелуи разбились о реальность. Слишком много было сказано, слишком долго обоим пришлось терпеть, чтобы быть нежными. Да, собственно, ей это оказалось и не нужно. Мел почувствовала себя такой свободной, была так возбуждена, что не хотела признавать никаких рамок. Бо сжимал ее в объятиях так, что едва не трещали ребра. Его поцелуи уже не ласкали, а скорее жалили – становились долгими, жадными, напористыми…

Ей нравилось чувствовать, как ноют груди, расплющенные о его грудь; нравилось, что он такой большой и сильный; нравилось ощущать себя слабой, покорной, на все готовой…

– О господи…

– Предполагалось, что мы просто поговорим…

Развернув, он прижал Мел к стене, обхватил ладонями ягодицы, заставив широко развести ноги. И то, чего она так жаждала, о чем грезила ночами, уперлось ей в живот, потом ниже, прямо туда, где его так ждали…

– Кажется, ты не очень готов к разговору… – выдохнула Мел.

– Похоже. Зато абсолютно готов… догадайся к чему.

Ее сердце стучало так громко, что оставалось лишь удивляться, как она вообще смогла расслышать его слова. Да и зачем было что-то слышать, если Бо, обхватив ладонями голову, снова овладел ее ртом? В следующий миг оба словно обезумели, сжимая друг друга в объятиях. Мир исчез. Он задрал ее топ и расстегнул лифчик, освобождая груди.