– Извини. – Но вид у нее был отнюдь не виноватый. – Ты ведь просил сортировать звонки по важности, помнишь?

Бо с досадой хлопнул блокнотом себя по бедру. Может, придушить ее? Странно, но девица, хоть и вела себя совершенно несносно целый день, выглядела не столько самодовольной, сколько… встревоженной. Черт! Неужели Мел совсем расклеилась из-за тех бумаг?

– Послушай, не говорила ли она что-нибудь насчет…

Дайми не дослушала.

– Ни о чем ни слова.

Похоже, тут ему не продвинуться ни на дюйм, но он не собирался сдаваться:

– И Салли, конечно, не звонила.

– Конечно.

Право, с тем же успехом он мог бы колотиться головой о стену.

– Спасибо. Ты мне очень помогла.

Вот теперь она сверкнула довольной улыбкой:

– Я стараюсь.

Проснувшись на следующее утро, Мел, как и в предыдущее, уставилась на папку, которую принес Бо. При мысли о том, что в ней находится, она даже застонала и перевернулась на спину.

Тут ее посетила другая мысль.

Два дня назад она допустила, чтобы Бо увидел ее обнаженной, довел до оргазма, а сам даже брюки не снял. При воспоминаниях о том вечере Мел попеременно бросало то в жар от страстного томления, то в краску стыда и унижения.

Пора, решительно пора взять себя в руки!

Может, попробовать смотреть мимо него? Да, пожалуй. Теперь это будет проще, поскольку для переживаний есть причина посерьезней.

Мел снова взглянула на папку. «Господи, Салли, что ты наделала?»

Она со вздохом встала с постели, приняла душ, оделась и поехала в аэропорт. И, как обычно – кроме вчерашнего дня, когда ей было нужно побыть одной, – Мел появилась на работе первой, отперла двери, зажгла лампы в терминале. Вспыхнул свет, и она заметила на стойке какую-то банку. Охваченная любопытством, подошла было ближе, но вдруг попятилась. В банке сидел и таращился на нее огромный жирный волосатый паук. Ее передернуло от омерзения. Схватив лежавшую возле банки записку, Мел поспешно отступила и стала читать:

«Мел, вот доказательство, что в чулане убирать нельзя. Этот паук – бурый отшельник, и у него дурная слава, но это исчезающий вид, и мы должны сохранять его естественную среду обитания – ради всего человечества. Эрнест.

PS. Нет ли новых извращенских электронных писем, о которых ты могла бы мне поведать?»

Мел скрипнула зубами. Писем не было, зато паук начинал нервировать ее всерьез. Она взяла ручку и ею осторожно отодвинула банку подальше, чтобы можно было ознакомиться с расписанием авиарейсов, на котором эта банка стояла. Вчера утром там было только два рейса; сегодня прибывающими значились уже четыре. И похоже, два из них добавил лично Бо. А это означало, что дела Норт-Бич пошли в гору.

– Наверное, потребуется уйма времени на то, чтобы аэропорт вернул мне деньги, которые я потерял, – раздался мужской голос. – Но у меня, понятное дело, выбора нет.

Обернувшись, Мел оказалась нос к носу с Бо, который подошел так тихо, что она и не слышала.

– Что будет, если ты так и не вернешь то, что потерял?

– Всегда можно продать аэропорт.

От этих слов ее сердце перестало биться.

– Мне казалось, ты этого не планировал.

– Я и не планирую. Пока.

Сегодня на нем были черные джинсы и белая рубашка с логотипом авиационной школы на кармане, как и в прошлый раз, частично заправленная в джинсы, с рукавами, закатанными по локоть. Волосы явно не видели расчески – в лучшем случае приглажены ладонью, так что непокорные пряди то и дело падали на лоб. Губы, которые позавчера целовали ее до умопомрачения, сейчас не улыбались, а взгляд зеленых глаз был непроницаемым и не выдавал ничего, абсолютно ничего.

– Неужели продажи никак нельзя избежать? – спросила Мел.

Он молча смотрел на нее.

Нет, к сожалению. Только так Бо сможет хотя бы частично возместить свои убытки, а заодно одним ударом жестоко отомстить Салли. И Мел, и он сам это понимали. Печально, что это будет месть ей, Мел, а вовсе не Салли!

– Хочешь об этом поговорить? – спросил Бо. – Высказать свои мысли насчет тех записей?

Мел подумала, что ее сердце больше не выдержит. Как же это?

– Или, быть может, нам следует обсудить эти – как их назвал Эрнест? – извращенские электронные письма?

Только этого еще не хватало.

– Скажи, что он имел в виду? Похоже, у тебя больше тайн, чем я думал. И в этом случае, Мел, я просто шокирован.

В напряженном молчании послышался рокот приближающегося самолета.

Их взгляды встретились.

– Похоже, самолет тебя спас? – усмехнулся Бо.

Мел бросилась к выходу на летное поле.

– Ты можешь убежать от меня! – крикнул он ей вслед. – Но от себя-то не спрячешься.

День выдался хлопотный. Мел даже не верилось, однако самолеты садились и взлетали, заправлялись, и у Дэнни было по горло работы.

К концу смены Мел и Дайми посмотрели на вывешенное в компьютере расписание и устало улыбнулись.

– Как в старые времена, – заметила Дайми. – Помогла реклама, которую ты дала.

Улыбка Мел несколько померкла, и она медленно покачала головой.

– Дело не в рекламе!

Дайми тоже перестала улыбаться.

– Нет, именно в ней!

– Нет. Все дело в Бо – это он привлек новых клиентов. У него такие связи, какие нам не снились. Он делает для аэропорта все то, что раньше с легкостью делала Салли.

Бо вернул аэропорт к жизни.

Мел тоже трудилась как проклятая, но, по правде говоря, ее единственным желанием было летать, а ежедневная рутина управляющей, когда нужно было и кадрами заниматься, и во всех конфликтах быть конечной инстанцией, а также заботливой мамочкой и заодно психоаналитиком… Мел даже себе боялась признаться, как все это ей надоело.

– Это все заслуга Бо, и нам следует с этим смириться.

– Прикуси язычок.

– Но это правда. И неважно, что мы думаем о Бо: он справляется куда лучше, чем я.

– Неправда! Никто не сравнится с тобой.

– Да. И я надеюсь, что он это оценит и не захочет продавать аэропорт.

Дайми уставилась на Мел предательски заблестевшими глазами.

– Боюсь, мне нужно бежать.

Разумеется. Дайми не терпела разговоров на эту тему.

– Горячий парень? – поинтересовалась Мел.

– Нет. Мне осточертели горячие парни.

Подруга посмотрела на нее недоверчиво и рассмеялась.