— Стоит вам только это услышать, и вы поймете, что я имею ввиду, — сказала Кэролайн, после чего быстрым движением вытащила из ридикюлякнижку в бархатной обложке и подняла ее театральным жестом. — Думаю, этообъяснит многое из того, что в последнее время происходило в Феллс-Черче. —Дыша быстро и легко, девочка оторвала взгляд от завороженной аудитории иобратила его на книжку у себя в руках.

Елена чуть было не лишилась сознания, когда Кэролайнвыдернула дневник из сумочки. Яркие искры начали плясать у нее перед глазами.Головокружение резко нарастало, грозя перерасти в обморок, но затем она кое-чтозаметила.

Должно быть, зрение ее подводило. Сценическое освещение ивспышки фотоаппаратов, должно быть, ее ослепляли. В конце концов, Елена ужеготова была в любую секунду лишиться сознания — едва ли следовало удивлятьсятому, что она не могла отчетливо видеть окружающие предметы.

Дневник в руках Кэролайн казался ей зеленым, а не синим.

«Должно быть, я схожу с ума, — подумала Елена. — Или этосон. Или какие-то фокусы с освещением».

Но нет. Все действительно шло как-то не так. Достаточно былопосмотреть на лицо Кэролайн.

Беззвучно шевеля губами, высокая девочка в бледно-зеленомплатье смотрела на книжку в бархатной обложке. Казалось, Кэролайн совершеннозабыла про аудиторию. Она снова и снова крутила дневник у себя в руках,оглядывая его со всех сторон. Постепенно ее движения сделались лихорадочными.Кэролайн сунула руку в ридикюль, явно надеясь найти там что-то еще. Затем онадиким взором окинула сцену, словно прикидывая, не мог ли желанный синий дневниквыпасть на пол.

Публика бормотала, начиная проявлять нетерпение. Мэр Доули идиректор средней школы обменивались хмурыми взглядами.

Ничего не найдя на полу, Кэролайн снова устремила взор нанебольшую зеленую книжку. Однако теперь она так на нее таращилась, как будтовнутри нее сидел скорпион. Затем она резко раскрыла дневник, словно в последниймомент ее озарила надежда на то, что лишь обложка странным образом изменилацвет, а внутри по-прежнему были слова, принадлежащие Елене.

Наконец Кэролайн медленно подняла глаза и огляделапереполненную столовую.

Тишина снова сгустилась, и пауза все тянулась, пока всевзгляды оставались сосредоточены на девочке в бледно-зеленом наряде. Затем,издав какой-то нечленораздельный звук, Кэролайн резко развернулась и с громкимтопотом побежала прочь со сцены. По пути она швырнула в Елену зеленую книжку.На лице у девочки застыла маска отчаянной ненависти.

Елена ловко пригнулась, а затем спокойно подобрала то, чем внее швырнули.

Действительно — дневник Кэролайн.

Народ вокруг Елены вдруг лихорадочно задвигался. Кто-топобежал вслед за Кэролайн, а остальные буквально взорвались комментариями,спорами, обсуждением. Елена нашла глазами Стефана. Судя по всему, ликование ужепросачивалось в его сознание. Но Стефан явно испытывал то же самое недоумение,что и Елена. Как и Мередит с Бонни. Встретившись глазами со Стефаном, Еленаощутила прилив радостной благодарности, однако сильнее всего она ощущалаблагоговейный страх.

Случилось чудо! Вопреки всему они спаслись! Они былиспасены!

А затем глаза Елены выхватили из толпы еще одну темнуюголову.

Дамон стоял, небрежно прислоняясь к северной стене. Губыюноши были изогнуты в полуулыбке его глаза отважно встретили взгляд Елены.

Мэр Доули топтался рядом с Еленой, подталкивая ее вперед,утихомиривая толпу и стараясь хоть как-то восстановить порядок. Все былотщетно. Елена сонным голосом зачитала свою речь беспрерывно бормочущей группелюдей, которые не уделяли ей ни малейшего внимания. Но девочку это совершенноне волновало — она едва сознавала, какую именно строчку произносит. Слишком ужчасто Елена останавливала взгляд на лице Дамона.

Когда она, наконец, проговорила все требуемые цитаты, народрассеянно захлопал, а мэр объявил об остальных событиях, которые былизапланированы на этот день. Затем все закончилось, и Елена оказалась свободна.

Она сошла со сцены без всякой сознательной мысли о том, куданаправляется, однако ноги машинально понесли ее к северной стене. Темная головаДамона двинулась к выходу в боковую дверь, и Елена последовала за ней.

Воздух во дворике казался восхитительно прохладным последушного помещения, а в дневном небе клубились серебристые облака. Дамон ужеподжидал ее.

Елена сбавила ход, но окончательно остановилась, лишьоказавшись в каком-то футе от Дамона и внимательно глядя ему в лицо.

Последовал долгий момент молчания, а затем Елена выдавила изсебя единственное слово:

— Почему?

— А я подумал, тебя больше заинтересует, как. — Дамон созначением похлопал себя по куртке. — На прошлой неделе я с ней познакомился, асегодня утром получил приглашение на кофе.

— Но почему?

Дамон пожал плечами, и на мгновение тонкие черты его лицасловно вытянулись. Елене показалось, что он и сам не знал, почему. Или не хотелэтого признавать.

— Я преследовал исключительно собственные цели, — наконецответил Дамон.

— Я так не думаю. — Какое-то напряжение создалось междуними, и оно напугало Елену своей мощью. — Я не думаю, что причина именнотакова.

Темные глаза опасно мерцали.

— Не дави на меня, Елена.

Она пододвинулась еще ближе, так что теперь они почтисоприкасались, и снова внимательно посмотрела ему в лицо.

— Я думаю, — тихо проговорила Елена, — на тебя как раз надопорой давить.

Их лица разделяла какая-то пара дюймов, и Елена понятия неимела, что могло случиться дальше если бы в следующий момент рядом не прозвучалзнакомый голос:

— Так вам все же удалось сюда заглянуть! Ах я так рада!

Это была тетя Джудит, и обращалась она к Дамону. Елена вдругпочувствовала себя так, будто ее резко перебросило из одного мира в другой.Ошарашенно моргая, она отступила от Дамона и резко выдохнула.

— Значит, вам все-таки удалось послушать, как Елена читает,— радостно продолжила тетя Джудит. — Ты прекрасно справилась, моя милая, но япросто ума не приложу, что же такое случилось с Кэролайн. В последнее времядевочки в этом городке словно сошли с ума.

— Нервы, — предположил Дамон, изображая на лице спокойнуюторжественность.