Артём стоит слишком близко. Беспардонно врывается в зону моего комфорта, забыв о всяких приличиях. Облизываю губы и смотрю поверх его плеча в дверной проём. Надеюсь, Надя сильно соскучилась по своим игрушкам и ближайшие несколько минут не соберется нас искать.

Выпускаю из лёгких весь воздух и пытаюсь улыбнуться. Откидываю волосы за спину и мнусь с ноги на ногу. Мне хочется себя куда-то деть, но и двигаться под гипнозом голубых глаз, которые безотрывно смотрят на меня, я не могу.

– Чая, скорее всего, тоже нет, – сиплю тихим шёпотом.

– Напиши список, Сергей всё привезёт, – говорит Артём, делая шаг ко мне.

Его руки берут меня в плен. Его тело почти касается моего. Приходится откинуть голову, чтобы продолжать смотреть ему в глаза. Обычно там плещутся льды Антарктиды, но сейчас, за обычной маской холодности и отстранённости Артёма, я вижу другое.

– Хорошо.

– Ага. Отлично.

Артём подходит ко мне вплотную, наклоняет голову и касается моих губ в лёгком невесомом поцелуе. Я в таком шоке, что никак не реагирую. Застыла статуей и даже боюсь сделать лишний вздох. Смотрю на него во все глаза в ожидании.

Это всё?

Я хочу ещё. Много-много поцелуев хочу!

Этого чертовски мало.

– Ещё… пожалуйста… – шепчу я.

Артём подаётся вперёд, задевая носом мой нос и прижимается наконец к моим губам своими.

Мои глаза закрываются, я расслабляю губы и жду продолжения, вжавшись задницей в кухонную столешницу.

Продолжение следует незамедлительно.

Его губы, тёплые и мягкие, уверенно касаются моих. Он не торопится пробраться глубоко мне в рот. Аккуратно пробует, сначала всасывает нижнюю губу, затем верхнюю.

Поднимаю руку и обнимаю его за плечи, притягивая к себе. Артём тоже обнимает меня за талию, сжимая крепко. Его язык скользит мне в рот, и я, не сдерживаясь, стону. С удовольствием отмечаю, как плечи мужчины начинают дрожать под моими руками. Поцелуй становится настойчивее, глубже. Подаюсь бёдрами вперёд, встречая на полпути его, и ощущаю каменную эрекцию Артёма.

О боже…

Артём разрывает поцелуй, тяжело дыша. Прокладывает дорожку поцелуев по моей щеке, скуле, шее.

– Привет, – говорит Артём у моего уха, задевая мочку губами.

По телу пробегает дрожь, от которой ноги подгибаются и почти перестают меня держать.

– Привет, – тихо говорю я, улыбаясь.

Утыкаюсь ему в плечо и вдыхаю такой родной любимый запах. Сцепляю руки у него на спине и просто дышу. Он меня обнимает, так мы и стоим, замерев в этом моменте.

Я чувствую себя безгранично счастливой.

Спустя столько лет одиночества, скитаний, жизни одной и вместе с Надей, я ощущаю себя в полной мере дома. Мне просто не хватало для завершения картины Артёма. А сейчас он здесь… рядом со мной, на моей кухне и обнимает меня в ответ.

– Ты сегодня не работаешь? – спрашиваю я.

– Сейчас поеду, в офисе не был две недели. Не хрен им там больше расслабляться.

Я смеюсь, но рук не разжимаю. Стараюсь не двигаться, чтобы не спугнуть его. Пусть мы ещё немного так постоим. Одним целым.

– Я приеду вечером, если закончу не поздно. Хорошо? – произносит Артём и целует моё плечо.

– Да… конечно. Я буду ждать. – Я теперь всегда буду его ждать.

Когда он уезжал в Америку для решения проблем по поводу учёбы, я всегда перебиралась к нему в комнату и спала в его постели, в ожидании, когда же он вернётся.

– Что мне принести для Нади? Что бы ей могло понравиться?

– Кукла. Она, как истинная девочка, любит всё розовое, – улыбаюсь я.

– Ладно… куклу так куклу.

– Ма-ам, есть хочу! – в кухню сначала долетает звук голоса моей дочери, потом топот её босых голых ног по полу, а затем как вихрь влетает, и она сама.

К этому моменту мы с Артёмом успеваем отпрянуть друг от друга на приличное расстояние. И делаем безразличный вид, как будто не мы парой секунд ранее обнимались в довольно тесном контакте. Приглаживаю растрёпанные волосы и одёргиваю смятую футболку, надеясь, что выгляжу прилично.

– Еды пока нет, – как бы извиняясь, я развожу руками. – Совсем ничего, сейчас продуктов закажем.

Хватаюсь за телефон и открываю приложение доставки.

– Где-то в сумке есть крекеры, возьми их.

Надя роется в моей сумке и победно вскрикивает, найдя заветную жёлтую пачку солёных печений.

– Мама не умеет готовить, – доверительно сообщает дочь Артёму и предлагает разделить с ней её добычу.

Его глаза улыбаются.

– Прям совсем?

– Ну, блины может, картошку ещё пожарить и макароны сварить. Я люблю макароны. Чаще всего мы едим их.

– Надя, – предупреждающе тяну я, отчаянно краснея.

Эти двое на моей кухне – это что-то с чем-то. Даже в самых смелых мечтах я не могла представить такого. Мне было страшно их знакомить, пускать Артёма так глубоко в свою жизнь. А сейчас я просто молча наблюдаю, как они разговаривают. Артём смотрит на мою дочь с нескрываемым интересом и иногда поглядывает на меня. Как будто сравнивает, насколько мы похожи внешне.

Пока я заказываю из ближайшего магазина стандартный набор необходимых в первую очередь продуктов, Артём и Надя успевают разболтаться и с самым серьёзным видом обсудить, чем Малышарики отличаются от Смешариков.

– У тебя классная дочь, – говорит Артём, когда спустя час я провожаю его около входной двери.

Отчаянно желаю, чтобы он поцеловал меня ещё раз, поэтому отправила Надю рисовать красками. Лишь бы она не выбежала в неподходящий момент.

– Я стараюсь быть хорошей матерью… не повторять чужих ошибок и делать свои, – запинаясь, говорю я и хмурю лоб, так некстати вспоминая Риту.

Тень моей матери всегда будет где-то поблизости.

– У тебя хорошо получается. Я не знаю, успею ли сегодня заехать, и так задержался дольше, чем планировал.

– Ладно, – произношу я, потупив взгляд.

С чего я вообще взяла, что ему захочется проводить с нами больше времени? У меня есть дочь, а он свободен словно ветер в поле, и