А ей хочется подробностей. Кто мне звонит? Чем занимается?

Пока Надя спит после обеда в апартаментах, я выхожу поплавать в бассейне.

Администратор останавливает меня у лифтов, передавая пакет с лекарствами, которые опять подвёз знакомый Артёма. Я даже не знаю, куда нам столько таблеток. Но эта забота, она радует получше любого бесполезного букета цветов. Хотя белые розы я всё так же люблю.

В лифте нажимаю на нужный мне этаж и застываю с вытянутой рукой.

На всю металлическую стену висит плакат-приглашение на вечер покера, который должен пройти в ресторане отеля через пару дней после нашего отъезда.

Ледяная волна ужаса прокатывается с макушки до самых пяток, отдавая неприятным покалыванием в пальцах. Не знаю, что меня так испугало. Сама возможность поиграть за карточным столом? Или напоминание о том, что не всё так просто в моём настоящем?

Надя ещё вялая, былой прыти и тяги к приключением пока нет. Зато температура наконец спала, что меня бесспорно очень радует. Всю обратную дорогу в самолёте дочь спит. Нина Владимировна, откинув голову на подголовник, дремлет по другую руку от меня. А я, подобрав под себя ноги, смотрю поверх головы дочери в иллюминатор.

В аэропорту мы долго ждём свой багаж. На улице опять жара, и кондиционеры не справляются с потоком горячего воздуха. Я рада, что не стала менять ставшую привычной на море одежду: шорты, футболку и вьетнамки – на что-то более городское, но менее удобное.

Откидываю прилипшие волосы с лица и треплю Надю по голове. Я чувствую себя разбитой и варёной. Хочется поскорее забраться в огромную машину Сергея и проделать последний рывок до дома. Он сам скинул утром сообщение о том, что будет ждать нас в аэропорту и надеется, что в этот раз мы прилетим.

После того, как мы получаем три наших огромных чемодана и подхватываем их, идём в сторону выхода. Кругом полно встречающих. Я ищу глазами высокую фигуру водителя Артёма, но вместо этого натыкаюсь взглядом на него самого.

Мурашки бегут по моему телу, а сердце замедляет ход, проваливаясь куда-то в живот. На нём светлые джинсы и светлая футболка. На ногах – губы трогает улыбка – зелёные кроссовки. Он оглядывает толпу новоприбывших из зоны прилёта и останавливается на нашей небольшой компании.

Он нас тоже замечает.

Хмурит густые брови, проходясь взглядом по нам. И я начинаю нервничать, торопливо приглаживая растрепавшийся хвост на голове. Что не так?

– Ма-ам! Ты чего остановилась? – спрашивает Надя, влетая в меня, не рассчитав силы.

Я разворачиваюсь к дочери и присаживаюсь рядом с ней на корточки. Мой голос дрожит от волнения, когда я начинаю говорить:

– Сейчас я познакомлю тебя с важным для меня человеком. Ладно?

– Хорошо, – удивляется моя девочка, но с любопытством выглядывает из-за моего плеча.

Я тоже оборачиваюсь.

Артём приближается к нам, не сводя взгляда с меня и дочери. Приказываю себе не нервничать. Рано или поздно это знакомство должно было случиться. Самые важные для меня в этом мире люди наконец смотрят друг на друга. Я молю бога, чтобы они понравились друг другу. Для меня очень важно, чтобы моей дочери было комфортно с Артёмом так же, как и со мной. Всю нашу историю я ей, конечно, рассказывать не собираюсь. Но она должна знать, что он хоть и не родной, но и не чужой для нас человек.

Артём останавливается в одном шаге от нас и, прочищая горло, говорит:

– Здравствуй, Эля.

Я выпрямляюсь и, держа дочь за руку, делаю последний шаг к нему.

Нина Владимировна скромно стоит позади нас, не вмешиваясь в эту сцену знакомства.

– Привет, Артём. – Покашливаю и продолжаю: – Это моя дочь – Надя.

Артём опускает взгляд на ребёнка и тепло улыбается ей, отчего в уголках его глаз собираются лучики, а моё сердце в очередной раз останавливается. Время… сколько же мы потеряли времени.

– Привет, Надя.

– Вы мамин друг? – вместо приветствия спрашивает Надя, с интересом разглядывая Артёма.

Я хмурюсь.

– Надеюсь, что да, друг. И может быть, мы с тобой тоже подружимся? – говорит Артём.

– Посмотрим, – пожимает плечами Надя.

Сергей ждёт нас на парковке перед аэропортом.

Мы прощаемся с Ниной Владимировной, расцеловавшись в щёки. Она обещает, что зайдёт завтра с утра, но я не тороплю её. Ей тоже нужно отдохнуть. Она уезжает с другим водителем Артёма, которого до этого я видела пару раз мельком.

В салоне для Нади установили детское кресло. Сергей вызывается её пристегнуть, дочь даёт согласие.

Мы с Артёмом стоим снаружи и оказываемся вроде как наедине, в первый раз за две недели.

Я прячу взгляд, изучая свой захудалый маникюр.

– Я думала, ты всё ещё в Турции, – говорю, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Прилетел сегодня утром.

– А-а-а-а. Понятно.

Мы подъезжаем к дому спустя сорок минут.

Сергей помогает занести наши чемоданы и уходит.

Надя моет руки и сразу бежит в свою комнату проводить ревизию игрушек.

Я оборачиваюсь к входной двери и замираю.

Артём всё ещё здесь.

43 Глава

– Может быть, выпьешь чаю? – спрашиваю я, заламывая руки. Не знаю, куда себя деть, и вдруг несвойственно мне смущаюсь.

О чём с ним разговаривать? Как не показаться дурой? Хотя насчёт этого мне волноваться не стоит. Он и так видел больше моих выкрутасов, чем кто-то ещё.

Бывший сводный брат кивает и проходит в ванную.

Выдыхаю, прикрыв на мгновение глаза.

Иду на кухню, прикидывая в голове, есть ли в моих шкафах чайные пакетики, о нормальной заварке не может быть и речи.

– Еды нет, – говорю я, услышав шаги за спиной.

– Я не голоден.

Его голос раздаётся прямо за мной. Моё тело вытягивается в струну. Стискиваю до побелевших костяшек пустую сахарницу и медленно оборачиваюсь.