— Катя, мне интересно, почему вы с Костей развелись?

— Очень просто — он меня разлюбил.

— И вы теперь замужем за Митей. — Продолжала настаивать на этой теме Алёна. — Если он вас разлюбит, вы все равно останетесь с ним близки? Я имею в виду будущего ребенка. Ведь с Костей и его семьей вы неразлучны, видимо, из-за ребенка.

Катя почувствовала, что собеседница задалась целью как-то задеть ее. Но все равно пыталась отвечать спокойно.

— Да, почему разведенные люди не должны оставаться в хороших отношениях? Если у всех есть общие интересы, касающиеся ребенка? К тому же Митя и Костя — друзья. Я ответила на ваш вопрос?

— Вы не ответили на вопрос насчет Мити. Если вдруг вы разойдетесь…

— Почему мы должны разойтись?

— А разве этот вопрос вас не волнует? Он широко будируется в кругах, которые хорошо знают вашего мужа.

У Кати все похолодело в душе. Вот так штучка — эта Алёна!

— У вас есть пристрастие к таким вопросам… которые будируются?

— Коли мы с вами ведем разговор на эту тему, я вспомнила, что слышала. Говорят, что у вашего Мити завелась пассия. Вы об этом знаете? Что он, женатый, влюбился и обхаживает женщину, на которой, возможно, женится после развода с вами.

Катя поняла, с какого голоса поет эта зарвавшаяся девушка и что надо поставить ее на место.

— Алёна, а вы не хотите озвучить наш разговор, когда подойдут те, о ком вы так свободно рассуждаете в их отсутствие?

— Как это — озвучить? — Алёну обеспокоило предложение Кати.

— Очень просто — вопрос, который вы подняли, можно обсудить в общем разговоре с мужчинами, они сейчас подойдут.

— То есть я должна на эту тему говорить при них? Вы шутите?! Почему нужно с ними говорить на эту тему? Вы хотите выставить меня в дурном свете?

— Вы правильно сформулировали, что я хочу.

— Знаете, я слышала, что о вас говорят… что вы из себя представляете! Охотница за богатыми мужчинами! Вот кто вы такая! — Алёна раскраснелась от возмущения. И уже не владея собой, почти выкрикнула то, от чего у Кати помутилось в голове. — И каждый очередной мужчина обязательно раскусит вас! Как это сделал Костя. И так же поступит с вами Митя… Так и бывает с такими, как вы… распутницами!

Алёна шумно дышала, пот выступил на ее лбу. Катя же старалась не показать, как ей стало плохо от этой злобной тирады. Отвечала почти так же, как летом на даче в подобном разговоре с Наташей:

— Я вас выслушала. И у меня возникло только одно чувство… оно касается Кости. Мне жаль его… Вы очень злой человек. Вы не достойны его. — Еще хотела сказать фразу порезче, но сдержалась. Тем более, что в гостиную дружно входили мужчины.

Костя внимательно посмотрел на молодых женщин — обе были от чего-то возбуждены. Митя сел рядом с женой и, взяв ее за руку, спросил тихо: «Все в порядке?» Она кивнула, но тревога на лице Мити не сходила, тогда она через силу улыбнулась и сжала в ответ его руку.

И тут случилось неожиданное. Алёна вскочила со своего места и пальцем ткнула в сторону Кати. В тишине особенно громким показался голос девушки. Кате даже показалось, что она чуть ли не взвизгнула. Сердце сжалось от мучительной тоски. И от жалости ко всем присутствующим. Потому что в гостиную вошла еще и Лидия Ивановна.

— Костя, ты должен меня защитить. Эта женщина сказала, что я тебя не достойна.

Все с изумлением замерли. Растерянно переводили взгляды с Алёны на Катю и обратно. Первым заговорил Илья Александрович, в его голосе звучали примирительные ноты — так обычно взрослые разговаривают с поссорившимися детьми:

— Ну-ну, Алёна, успокойся. Катя, зачем ты так?

Его резко прервал Костя.

— Не забывай, Алена, где ты находишься. Здесь сидит моя семья и друзья… они тоже члены моей семьи.

— А она… она тоже твоя семья? Почему тогда она оскорбляет меня?

Митя снова взял Катю за руку. Заглянул в ее лицо — она опустила голову и молчала. Костя ответил Алёне со всем спокойствием, на которое был способен:

— Не думал, что у тебя такой скандальный характер.

Алёна села и стала искать глазами того, кто ее поддержал бы в ситуации, которую она сама и создала. Но все старались не смотреть в ее сторону. Пришлось Кате заговорить, потому что обвинение прозвучало в ее адрес и, наверно, надо было что-то сказать в ответ.

— Простите меня, Илья Александрович, Лидия Ивановна. Я не хотела портить праздничное настроение. В этот день, наверно, нам надо относиться друг к другу добрее, милосерднее. Извините и вы меня, Алёна.

Дальше говорить не могла, душили слезы. Тут заговорил Митя, добрый, милый, ее Митя. Заговорил — и все залюбовались им. Его голос был таким уместным в этот неприглядный момент, он звучал с таким несомненным благородством, что все готовы были слушать и слушать его.

— Знаете, друзья, я заметил за Катей такую черту… она совсем не умеет себя защитить. Если надо постоять за себя, она отступает… соглашается даже с теми, кто ее топчет… Зачем, Катя, ты так поступаешь?

Заговорил и Костя.

— Мы с Митей летом слышали разговор… Слышали бы и вы, как говорила с Катей моя бывшая жена Наташа, обвиняла ее… обижала… а Катя молчала. Только сказала, что Наташа не заслуживает меня…

Тут Алена вскочила — было видно, что оскорблена противоположным отношением мужчин к ней и к Кате. Родители Кости до этого молчали, но здесь стали сочувствовать Алёне.

— Алёна, вы успокойтесь, видите, никто не хочет вам зла, — говорила Лидия Ивановна. — Катя погорячилась.

Пока Алёна раздумывала, как поступить, Костя тоже встал и сказал:

— Алёна, если ты хочешь уйти, я тебя провожу. Катя, ты успокойся, тебе вредно волноваться.

Родители удивленно смотрели на него. Катя выглядела совсем расстроенной. А Митя незаметно сделал знак Косте, понятный только им обоим: пальцы его были сложены таким образом, что говорили: «Ты молодец!» Алёне пришлось подчиниться Косте.

Когда они ушли, оставшиеся две супружеские пары молчали недолго. Лидия Ивановна заговорила первой, чувствовалось, что она разгневана.

— Катя, вы разрушили очередную возможность устроить Косте свою судьбу.

Катя ужаснулась. Неужели она так виновата?! Что же она наделала!

Тут снова вступил в разговор Митя.

— Извините, Лидия Ивановна, а еще какую возможность Катя разрушила… до этой возможности? — Митя с иронией собрался выслушать Костину маму. Уж он-то хорошо знал своего друга. Если ничего не говорил ему об этой Алене, значит, всерьез не относился к ней. — О какой возможности, кроме этой, вы говорили? О Наташе? Да ну, вы серьезно? Она действительно не достойна вашего сына. Кого еще вы имели в виду?