– Нет, это моя кузина, – благонравно ответилаТошка.

– Непохоже, что у вас, барышни, зубки болят. Рожицы некривые. У кузины, правда глазки испуганные. Так что вас привело ко мне,драгоценные барышни?

– Моисей Израилевич, понимаете, я завтра улетаю вАмерику на две недели и хочу на всякий случай показаться вам, а заодно и кузинупосмотрите.

– О, какая похвальная мысль! С кого начнем? Пожалуй скузины. Пока я буду ее осматривать, ты мне расскажешь, зачем и с кем ты летишьза океан? С мамой?

– Да нет… так… меня пригласили… Но в страховку лечениезубов не входит…

– Боже, какая предусмотрительность! Ну-с, барышня, авас как звать-величать?

– Тася, Таисия, – испуганно ответила Таська.

Какое красивое и какое редкое имя. Так, а ротик открой…Страшно, что ли? Не бойся. Больно не будет… Что ж, поздравляю. Давно не видалтаких прекрасных зубов. Вот только тут надо снять камешек, это мы мигом.

У Таськи от ужаса глаза полезли на лоб.

– Не бойся, это совсем не больно, – подбодрилакузину Тошка.

Потом она села в кресло.

– Так, а у тебя есть небольшая проблема, моя дорогаяВиктория. Мне понадобится полчаса, сорок минут, максимум.

Тошка глянула на часы.

– Валяйте!

Она не боялась доктора, доверяла ему и спокойно открыла рот.

Наконец, они вышли на улицу.

– Тошка, какая ты смелая! Знаешь, я бы наверное немогла даже ради тебя вот так пойти к зубному…

– А ради Воздвиженского? Тася на мгновение задумалась.

– Нет, ни за что!

– Тебе разве было больно?

– Нет, ни чуточки. Только страшно.

– А на свиданку с ним не страшно идти?

– Еще как страшно.

– Так может я за тебя пойду, а?

– Фигушки.

– Нелогично! – засмеялась Тошка.

– Ну, что сказал Моисей Израилевич? – первым деломспросила Марго.

– Нашел маленькую дырочку. И заделал. А еще сказал, чтоя молодчина. А у Таськи вообще…

– Что?

И тут Тошка вспомнила, что нельзя говорить маме, что уТаськи замечательные зубы. Она же обратилась к врачу «с острой болью».

– Вообще-то у нее хорошие зубы, но в одном было здоровоедупло. Следить надо.

– А куда она девалась?

– Попросила довезти ее до Консерватории. Сказала, чтохочет походить там, все посмотреть, а потом, может, к Пунде заедет, или на дачумахнет. Она мне позвонит, если задержится в городе и тогда вместе поедем.

– Ну хорошо, она, кажется, разумная девочка. Ну, какиеидеи?

– Мам, я хочу тебя попросить…

– Проси.

– Знаешь, у нас уже все девчонки давно носят туфли накаблуках.

– Поняла. Хорошо, поехали!

– Мамуля, ты у меня самая лучшая! После магазинов онизаехали в кафе пообедать. Марго дала дочке все необходимые на ее взгляднаставления, как вести себя в Америке.

– Хотя что я говорю всякие материнские глупости, ты итак умная девочка, – улыбнулась Марго, сама себя прервав.

– Мама, а хорошо, что Даниил Аркадьич к нам переехал.

– Почему?

– Мне кажется, это вам обоим пошло на пользу.

– Может быть, может быть…

– Мама, а сколько тебе было лет, когда ты первый развлюбилась?

– Ты влюбилась? – перепугалась Марго.

– Так и знала! Нет, я не влюбилась. Я спросила тебя.

– Ну, первый раз я влюбилась… когда мне было шесть лет,в Тбилиси, там был мальчик Резо, он уже ходил в школу и не обращал на менявнимания, я плакала…

– Это не в счет…

– Ну, тогда, значит, мне было почти восемнадцать…

– Мам, расскажи! Заболело сердце. Дима…

– Как-нибудь в другой раз, Тошка.

– Почему, мам?

Этот человек на днях умер, я слышала по телевизору и не хочуговорить сейчас.

– Ты что, до сих пор его любила?

– Да нет, но все равно…

– Ладно, проехали. Мам, а тогда скажи, у деда быломного романов?

– Господи, почему ты спросила об этом?

– Да так, интересно. Он же вот красивый был,талантливый, наверное, на него тетки вешались…

– Да, были романы, были.

– А у бабушки?

– Нет, что ты! Бабушка всю жизнь любила деда… Послушай,откуда этот интерес к любовным историям предков?

– Да так… Каникулы… мысли всякие глупые… А ты дневникидеда читала?

– Да вот все руки не доходят…

– А может, я, когда вернусь, прочту?

– Не стоит, а впрочем, почему бы и нет? Вернешься,поговорим.

Марго вдруг поняла, что если скажет «нет», это может вызватьобратный эффект, проснется любопытство и Тошка непременно залезет в тетрадидеда. А сейчас она уедет, вернется полная впечатлений и ей будет не до того.

Тошка разгадала маневр матери, но промолчала. Пока не стоитзаводить разговор. Ведь там еще столько непрочитанного.

– Ты чего на часы смотришь? – спросила Марго,когда они уже ели десерт – эклеры с мороженым.

– Ничего, просто так.

На самом деле Тошка умирала от любопытства, что там у Таськии через сколько часов она об этом узнает. На часах было три.

Тася вернулась на дачу раньше Тошки. Показалась на глазаЭличке и взбежала наверх. В их с Тошкой комнате она села на кровать и глубокозадумалась. Так ее и застала Тошка, вернувшаяся с ворохом пакетов.

– Ну? – крикнула она с порога. – Что?

– Ой, Тошка… Даже не знаю как сказать…

– Что? – испугалась Тошка. – Он тебя трахнул?

– Обалдела, да? Он… Он…

– Ну что? Клещами из тебя тянуть?

– Вот! – Тася протягивала ей раскрытую ладонь, накоторой лежала коробочка.

Тошка цапнула ее и открыла. Коробочка была пуста.