— А я никогда не любила приторные запахи, — вставила ее соседка.

— А еще я любила цветы, — продолжала бабушка Марина. — Мне их так мало дарили! Я всегда мечтала, чтобы кто-нибудь подарил мне огромный букет белых роз.

— Так никто и не подарил? — спросила Даша.

— Я думаю, такой букет мог бы подарить только Мишка, но его на войне убили.

— Проклятая война, — поддержала ее бабушка Маша.

— А хотите, я вам стихи почитаю о первой любви? — предложила Даша.

— Пушкин написал? — спросила бабушка Марина.

— Нет, — ответила Даша, заканчивая обработку пролежней, — Юлия Друнина.

— Почитай, детка, почитай.

Даша открыла дверь, чтобы свежий воздух из коридора попал в палату, и, опершись спиной о дверной косяк, начала читать тихим, душевным голосом:

Не встречайтесь с первою любовью,

Пусть она останется такой

— Острым счастьем, или острой болью,

Или песней, смолкшей за рекой.

Не тянитесь к прошлому, не стоит

— Все иным покажется сейчас…

Пусть хотя бы самое святое

Неизменным остается в нас.

Воцарилась звенящая тишина. Обе пожилые женщины, много повидавшие на своем веку, перед уходом в вечность вернулись мыслями в далекую молодость, в то время, когда казалось, что впереди долгая жизнь, полная надежд и счастья. Даша решила тихонько выйти из палаты и чуть не наткнулась на инвалидную коляску.

— А ты что здесь делаешь? — спросила она парня, сидевшего в ней. — Я и не слышала, как ты подъехал.

— Я проезжал мимо, когда услышал, как ты читаешь. Это было здорово! — словно извиняясь за нечаянно подслушанный разговор, произнес Андрей.

— Даша, — дрожащим голосом позвала бабушка Марина. — Подойди ко мне, детка.

Даша подошла и ладошкой вытерла две слезинки, сбежавшие из ее потухших глаз.

— Мне так хочется большой букет белых роз, — сказала пожилая женщина. — Возьми в тумбочке деньги и купи мне их в подарок.

— Если я возьму деньги, это будет покупка, а не подарок, — возразила Даша и предложила: — Завтра утром принесу. Идет?

— Нет, сегодня, — тихо сказала бабушка Марина, и Даша все поняла.

— Я сейчас. Я быстро!

Старушка жестом остановила ее, достала деньги и молча протянула их Даше. Андрей тоже подал ей деньги.

Даша отпросилась у старшей медсестры и, накинув шубку поверх халата, вышла на улицу. Здесь она остановилась, раздумывая, где неподалеку можно купить цветы. Вспомнила, что их продают совсем рядом, в подземном переходе, и побежала туда, боясь опоздать.

В переходе на сквозняке женщины в шубах и теплых куртках, с раскрасневшимися от мороза лицами предлагали редким прохожим цветы. Даша сразу увидела белые розы. Они стояли в ведре с водой прямо на земле, явно страдая от мороза и ветра.

— Белые розы, букет, — попросила Даша.

— Сколько тебе, девочка? — спросила румяная женщина, снимая теплые варежки.

— Хотя бы штук девять, — сказала Даша, протягивая деньги.

Та пересчитала деньги, сунула их в карман куртки и ответила:

— Хватает только на шесть штук.

— Мне надо девять. Я добавлю, — ответила Даша и достала свой кошелек.

Девушка возвращалась назад так быстро, как только могла. Она чувствовала слабость во всем теле, ноги подкашивались, колени дрожали, тошнота подступала к горлу. Она постояла, хватая ртом воздух, как рыба на суше, и, отдышавшись, пошла дальше. «Только бы не опоздать», — стучало в висках, заставляя ее перейти с шага на бег.

Она со счастливым лицом вошла в палату и подала бабушке Марине букет белых роз, источающий тонкий аромат. Та хотела протянуть руки, но сил у нее уже не было, и только желтые, с распухшими суставами пальцы едва заметно дрогнули. Даша опустила букет бабушке Марине на грудь, взяла ее руку и положила поверх цветов. К палате начали подходить больные. Они ничего не говорили, просто стояли у открытой двери.

— Ваше желание, бабушка Марина, исполнилось, — сказала Даша, улыбнувшись.

— Последнее желание… — еле слышно прошептала старушка.

Ее пальцы шевельнулись, ощупывая нежные лепестки, на лице появилась блаженная улыбка.

— Даша, почитай… еще… стихи почитай.

Девушка заметила, как ослабел ее голос, и оглянулась на больных в дверях. Те смотрели на Дашу с надеждой в глазах. И она не смогла отказаться.

Чистый, лучистый На землю лег Первый осенний снег… Ну почему так ты далек, Милый мой человек?

Все, замерев, слушали ее голос, ласкающий слух подобно тихой музыке.

Мне бы из снега снежки лепить, Мне бы тебя Без оглядки любить, Счастливый твой слушать смех, Пить с твоих губ снег… Мне бы дров принести, Огонь развести, Картошку испечь в золе, И чтоб ночь была, И метель мела По нашей с тобой земле.

Голос Даши набирал силу, наполнялся вдохновением, растекался нежностью. Она взглянула на бабушку Марину и увидела, как по ее лицу словно тень проползла и оно стало покорным и спокойным. Даша сделала небольшую паузу и дочитала стихотворение Вероники Тушновой до конца:

Денек да денек, да еще денек,

Человечий недолог век…

Чистый, лучистый

На землю лег

Первый осенний снег.

Кто-то из больных тихо всхлипнул, а бабушка Маша сказала:

— Вот и исполнили ее последнее желание…

Она перекрестилась, а Даша, проглотив комок в горле, подошла к бабушке Марине, лежавшей со счастливой улыбкой на лице, и закрыла ей глаза.

Даша получила очередное сообщение от Сергея и, усевшись удобнее на диване, прочла: «Не знаю, что бы я делал без тебя, Даша, этими длинными зимними ночами. Они похожи на море зимой, когда вокруг стоит кромешная тьма, вокруг — ни души, ты стоишь один на берегу, а внизу, в темноте, под жуткий унылый аккомпанемент ветра бушуют черные волны».

Дарья: «Я не была зимой на море. Тем более не видела его в ночное время».

Сергей: «А где ты бывала?»

Дарья: «Почти нигде».

Сергей: «Не может быть!»

Дарья: «Оказывается, может».

Сергей: «У вас в селе есть речка?»

Дарья: «Небольшая, но красивая. Она теряется среди камышей и верб, прячась от людских глаз, словно стеснительная девушка».

Сергей: «Только познакомившись с тобой, я стал замечать мелочи, на которые раньше не обращал внимания. Наверное, ты всегда приносишь радость тем, кто рядом с тобой».

Дарья: «Не мне об этом судить».