— Алевтина, я должен тебе кое-что объяснить... — снова начал Виталий, и тут я вдруг почувствовала сильный толчок.

Виталий как-то странно дрогнул, дернулся, издав сдавленный звук, и стал наваливаться на меня всей тяжестью. Не удержавшись на ногах, я упала вперед, на четвереньки. В то же самое мгновение он рухнул на меня, нелепо раскинув руки, словно пытался поймать. Я сжалась в комок, инстинктивно прикрыв голову рукой. Непонятное поведение Виталия испугало меня еще больше. Решив вырваться во что бы то ни стало, забилась под тяжестью чужого тела, и мне удалось в конце концов сбросить его. Отодвинувшись, разодрав в кровь ноги о гравий, я с испугом уставилась на Виталия, не понимая, почему он не шевелится и не пытается подняться. Через несколько мгновений я в ужасе зажала рот обеими руками, безрезультатно пытаясь отодвинуться. В спине у лежавшего навзничь Виталия торчал вогнанный по самую рукоятку массивный охотничий нож.

* * *

Не помню, как добралась до отеля. Подсознательно следя лишь за тем, чтобы не попасться кому-нибудь на глаза, пролетела по гостиничному коридору и, толкнув дверь обеими руками, ввалилась в комнату. Захлопнув за собой дверь, я привалилась к ней спиной, трясясь от пережитого ужаса. Ноги меня уже не держали, я сползла на пол, обхватила голову руками и заплакала. Страшно сердитый Антуан, увидев это, в изумлении открыл рот, произнеся нечто нечленораздельное, всплеснул руками и бросился ко мне. Схватив меня за руки, увидел на них кровавые следы, ладони были расцарапаны, но кровь была не моя. Разглядывая царапины, Антуан едва не завыл, он торопливо ощупывал, все ли у меня на месте, не понимая, откуда взялось столько крови и почему я в белой пыли с головы до ног. Прошло немало времени, прежде чем я смогла выговорить первое слово, и еще больше, прежде чем Антуан понял хоть что-нибудь.

— Нет, нет, — настойчиво пытаясь всучить мне стакан с водой, причитал мой несчастный друг. — Нет, нет! Это невозможно, невозможно! Я отказываюсь понимать! Не понимаю, что происходит, совершенно не понимаю! Вас нет, я не знаю, что мне делать, и вот вы... Боже мой! Надо заявить в полицию! Вас могли убить, это не шутки!..

— Да нет же, Антон, нет! — размазывая по лицу грязь и слезы, перебила я его. — Вы не понимаете! Никто меня не убивал и не собирался! Меня просто загоняют как зайца...

Но Антуан не понимал ровным счетом ничего из того, что я пыталась ему объяснить. Да и как, в общем-то, мог он что-то понять, если я и сама ничего не понимала. Кто у меня за спиной? Мой ангел-хранитель? Или наоборот? Кто Виталий — друг или враг? Меня сейчас кто-то спас?.. Или... Кто появился тогда за спиной Саши? Он же? Черт...

Я вскочила и забегала по номеру. Антуан сел на диван и исподлобья молча следил за мной, скрестив на груди руки. Было ясно, что он здорово напуган. Утром он не поверил моим рассказам об аквалангисте, приняв их за истерику перепуганной бабы. Однако сейчас он переменил свое мнение, сейчас он поверит чему угодно, мои расцарапанные конечности говорили сами за себя. Но как он поведет себя дальше, это важно. Не хватает только, чтобы в последнюю минуту он мне все испортил... Кто бы там ни пытался вручить мне пригласительный билет в психушку, я все же собираюсь сделать ему сюрприз. Я улечу сегодня отсюда, даже если они заминируют аэропорт. Греция для меня слишком беспокойное место. К тому же другого шанса у меня уже нет.

Я остановилась наконец и спокойно спросила:

— Сколько у нас еще времени, Антон?

Француз перевел взгляд со стены на меня и так же спокойно ответил:

— Только чтобы успеть умыться и проверить вещи.

Не буду объяснять, что такой ответ мне очень понравился. Мне пришлось взять себя в руки, чтобы не полезть снова к Антуану с поцелуями. Ведь девочка-друг не слишком эмоциональна.

Вскоре мы торопливо грузили вещи в такси. Сонный таксист вяло пытался нам помочь, но Антуан кипел такой энергией, что тот отказался от своей затеи.

— Ну, Алья, все в порядке? — Антуан говорил шепотом, что, собственно, было совершенно не обязательно: мы стояли около заведенной машины. — Садитесь.

Не дожидаясь повторных приглашений, я юркнула на заднее сиденье, огляделась по сторонам. Все было тихо, если не считать сумасшедшего стрекота цикад. Отель спал, спало море, спала Греция, у меня было такое чувство, словно не спим только мы с Антуаном. Таксист и тот был сонным. Но вот Антуан захлопнул за собой дверцу и объявил:

— Аэропорт, пожалуйста!

Шофер встрепенулся, приоткрыл один глаз, и мы покатили. Я оглянулась назад, с тревогой всматриваясь в расцвеченный предрассветной синевой отель. Никого, спокойно... Все вроде спокойно...

Попав в аэропорт без всяких приключений, мы быстро одолели все возможные преграды, и, хотя я все еще тревожно оглядывалась по сторонам, жить стало значительно веселей.

— Ну, все в порядке! — весело произнес Антуан, пристегивая ремень безопасности. — Спокойно, Алья! Вы очень бледная. Спокойно, все будет хорошо!

Я согласно трясла головой, улыбаясь своему спутнику. Согласитесь, не каждый день попадаются такие самоотверженные мужчины. А ведь я совершенно испортила ему законный отдых! Пару дней он, возможно, и провел спокойно, зато все остальное время ему приходилось туго. Да уж...

— Нас встречают? — прервал мое самобичевание Антуан.

— Да, моя лучшая подруга. Мы с ней выросли вместе, сидели за одной партой, в институте учились в одной группе. Надеюсь, у нее все в порядке, — добавила я скорее для себя, чем для Антуана.

Пережитое волнение, видно, дало о себе знать, потому что вскоре я уже тихо посапывала на плече у Антуана. Совестливый француз постеснялся меня спихнуть, поэтому, что делал сам Антуан во время полета, рассказать не могу.

Открыв глаза, увидела светящееся табло с просьбой пристегнуть ремни и не курить. Глухо и ровно гудели двигатели, я почувствовала, как самолет едва заметно накренился влево. Мы заходили на посадку.

— Все в порядке, — Антуан дружески похлопал меня по руке. — Скоро все закончится.

Он ободряюще улыбнулся, я тоже непроизвольно улыбнулась в ответ. Милый Антуан, хотела бы я знать, когда все это закончится! Небольшая отсрочка — это не конец, это всего лишь передышка... Надеюсь, Юлька не проспала и вглядывается сейчас в небо, стараясь нас увидеть. Я вдруг поняла, что страшно соскучилась и по Юльке, и по Ленке. Что она сейчас расскажет? Выяснил ли что-нибудь Андрей? Куда мы сейчас поедем? Мы договорились, что после моего

возвращения будем действовать по обстоятельствам. Что я сейчас услышу?

Наконец шасси самолета плавно коснулось бетонной полосы. Благополучно покинув борт, мы забрали багаж, миновали таможню и оказались в шумной, громкоголосой толпе соотечественников. Я сконцентрировалась и, решительно кивнув Антуану, врезалась в плотный людской поток.

Вскоре мы были на улице, я огляделась, ища глазами то самое незабываемое место, где когда-то давно наш друг и однокурсник выронил из прорвавшейся сумки на асфальт единственную, хранимую как зеницу ока, бутылку шампанского, рванувшую пенным фейерверком. Согласитесь, такие места не забываются. Поэтому я уверенно направилась влево, маневрируя среди чужих чемоданов, сумок, рюкзаков и прочего барахла, которое с маниакальным упорством таскают за собой люд и, именуемые пассажирами.