– За сим приехал.

– Если смогу – отвечу.

Священник перечислять начал. Во-первых, двух свидетелей, обязательно крещёных в православие. Обручальные кольца заранее привезти, для освящения – золотое для жениха и серебряное для невесты. А ещё бутыль кагора, венчальный рушник из белой ткани да иконы Спасителя и Богородицы для обряда. Их держать жених и невеста должны, а потом хранить свято и детям своим передать. Тоже заранее привезти для освящения. А перед венчанием три дня пост строгий, а саму свадьбу гулять на следующий день после венчания. Да много чего нового для себя Никита услышал, не забыть бы, хоть записывай. В расстроенных чувствах на торг в Городец отправился. Пожалуй, его мошны на покупки не хватит, надо было больше денег брать. Начал с головных уборов. В лавке тафью спросил и шапку. Сначала тафью дали, маленькую круглую шапочку, вроде тюбетейки татарской или кипы у евреев. Уже на неё шапка одевалась. И шапки предложили на выбор – соболь, бобёр, лиса, горностай, да фасоны разные – четырёхугольные в плане или круглые. Никита круглую выбрал, из бобра.

Потом черёд рубахи настал, уже у другого купца. Сразу сказал – нарядную, красную. Подали шитую по краям рукавов серебряной нитью. Купил. Здесь же штаны из зелёной аглицкой ткани тоже взял. У сапожника – красные сафьяновые сапоги. Долго ферязь подбирал, все малы. Никита ростом высок. С рубахой и штанами проще – на любой размер подходили, поскольку широки и длинны, утянись только поясом. Всё же нашёл одну, из камки, ткани иноземной, да с пуговицами жемчужными. Вроде почти всю одежду прикупил, кроме верхней, накидной. Шубы в изобилии были, но дороги. Остановился на епанче. Выглядит дорого, солидно, нарядно, а цена приемлемая. Как одел, купец вскричал:

– Ну, боярин просто!

И к зеркалу подвёл – бронзовому, полированному, во весь рост. Никита посмотрелся, действительно, не стыдно в благородном обществе показаться, в храм войти. Свою одежду, в которой приехал, в узел складывал. Когда с купцом рассчитался, тот головой покрутил.

– А слуга где же? Не пристало боярину узел носить!

– У лошади, при санях, – соврал Никита. На самом деле лошадь у коновязи стояла, за копейку её нанятый человек охранял. Осталось оружие да пояс. От мысли саблю приобрести Никита сразу отказался. Сабля на Руси меч дедовский заменяла. Более лёгкая, маневренная, да Никита оружейному бою не обучен, как бы самому себя не поранить. Что с него взять – «ботаник». Мозгами силён. Выбрал боевой кинжал с локоть длиной, в ножнах узорчатых. Сталь отличная, не дамаск, но кована хорошо и закалена. Как химик, в металлах он понимал. За кинжал не торговался, за что оружейник в подарок пояс подарил. Без самоцветов, но змеиной кожи, переливается чешуёй. Никита сразу кинжалом опоясался. Пожалуй, на сегодня программа выполнена, пора в имение. Застоявшаяся на морозе лошадь домчала быстро. Во дворе её под уздцы конюх Андрей перехватил. Никита в дом вошёл. Из полутёмных и холодных сеней в коридор шагнул. Одна из служанок не признала его в обновках, кинулась в светёлку барыни да закричала громко.

– Барыня Анна Петровна! Гость у нас, боярин знатный.

Никита усмехнулся. Анна Петровна подхватилась, выскочила. Не встретить гостя – урон его чести нанести и своей. Хозяйка дорогого гостя на крыльце встречать должна, корец горячего сбитня поднести. Тоже впопыхах да в полусумраке не разобралась, голову в поклоне склонила.

– Здрав буди, боярин! Проходи в дом! За то, что на крыльце, по обычаю, не встретила, прости. Слуги ленивые не известили.

Никита засмеялся.

– Неуж не признала, Анна Петровна? Я это, Никита!

Ахнула барыня, руками всплеснула. Потом Никиту обошла.

– Как хорош-то! Вылитый боярин! Девки да бабы обзавидуются. Поди в трапезную, дай я на тебя полюбуюсь!

В трапезной два окна, светлее.

Никите и смешно, и стыдно, и лестно. Стыдно, потому что не в свои одежды вырядился. Это как солдат, что офицерские погоны нацепил. А вскроется обман – мало не покажется. Вскрыться вполне может. Не на венчании и не на свадьбе. Там гости поздравлять будут, хмельное вино пить, петь, плясать. Но кто-то особливо въедливый из Дворянского собрания может поинтересоваться разрядными книгами. Ну и что, что губерния Нижегородская? Отпишут в Москву или самому боярину. Что тогда? Вот при такой мысли Никиту холодный пот пробрал. То, что его накажут битьём кнутом, а то и каторгой, сейчас не волновало. Больше заботило – чести Анны Петровны урон невосполнимый нанесёт. Конечно, межсословные браки не запрещены, но не приветствуются, осуждаются. Если бы барыня сознательно на неравный брак шла – это её выбор. А то выходит – обманул, она в неведении была. Да только кто поверит, когда обман вскроется? От таких мыслей Никита всю ночь уснуть не мог.

А потом новые заботы – к свадьбе продукты закупить. Благо зима, в холодном амбаре без ледника неделю уж точно сохранятся. В Городце на торгу купил несколько свиных и говяжьих туш да два бочонка вина. Один побольше, на сорок ведер, фряжского, красного, сладкого. Другой поменьше, на двадцать ведер – рейнского, белого. Чтобы каждый по вкусу выбрал. А ещё пивовар из местных, из смольковских, пиво ежедневно варил. И для гостей, и для селян. На свадьбу они приглашены не будут, но пару бочек пива и пару свиных туш зажарят на вертеле, пусть за хозяйку порадуются, за её здоровье выпьют.

День до венчания оставался. Никита чувствовал, как нарастает волнение, тревога. Не по себе как-то было. И потому, что венчание впервые в его жизни, и потому, что негоже начинать новую жизнь с обмана. Ох, не стоило лгать Анне Петровне! Хорошая ведь женщина, особенно теперь, когда под воздействием эликсира помолодела, похорошела. Так приняла она его в трудное для Никиты время, когда гоним был, ни двора, ни денег. Фактически изгой! И явила милосердие, великодушие. Однако и он не подвёл. Хозяйство в имении доходным сделал, одел – как княгиню, снял заботы с женских плеч. Но всё равно нехорошо, тягостно на душе.

Мысленно перебрал – всё ли готово, что он сделать должен? В помощь кухаркам ещё троих поваров с постоялого двора нанял, уж больно гостей оказалось много. От продуктов холодный амбар ломится. К батюшке вчера съездил, ещё раз обговорил. А уж гости – на совести барыни. Анна Петровна на санях с Андреем неделю по имениям дворян посещала с приглашением, все согласием ответили. Так ведь по обычаю не просто на венчание прибыть, а потом на свадьбе гулять, подарки дарить надо. Небось, будущие гости на торгу сейчас достойные дары присматривают.

Показалось – всё исполнено, готово. Ещё бы погода не подвела. Январь в этих краях суров бывает – завьюжит, снега по брюхо лошади навалит, ни пройти ни проехать. А ещё морозы ударят такие, что деревья лопаются и птицы замерзают.

Пошёл во флигилёк, порядок навести. С венчанием да свадьбой несколько дней к любимому занятию подступиться не придётся. А только получаться стало. Не так быстро и ладно, как хотелось, но с переводом фолианта Луллия некоторые моменты понятнее стали. Вон дворовый пёс, мало того, что не издох, здоровее стал, шерсть пушистая. Как Никиту увидит, ластится, эликсир с ладони лакает. А животное, хоть собаку, хоть кошку, едой обмануть сложно. Почувствует дрянь, ни за что есть не будет.