Наша вселенная терялась в значимости поступка, на который мы шли. И теперь мне все чаще приходилось думать о том, для чего все это? Ради кого? Кто оценит этот шаг и что изменится? Все эти годы я гонялась за мифическими находками, тайнами нашей планеты, и что получила взамен?

Жуткое отравление организма, и, как показывает практика, мои дни сочтены. Но если бы не было Канады, не было бы Гранта. Но и смерти родителей не было бы тоже. Я не совсем осознавала, о чем сейчас следует жалеть, и есть ли в этом хоть какое-то правдивое зерно, однажды проросшее в нас. Меня удручала моя хладнокровность, не способность ощущать все эмоции, градом валившиеся на меня. И уверена, как только все завершится, в том числе и манипулирование, все встанет на свои места.

В который раз в зеркале заднего вида я наблюдаю задумчивое лицо Эрнесто, он, как смертник, смотрит в одну точку. В этих глазах нет жизни и радости, ему все равно, на что его ведут и зачем. Четкие указания, к которым он готов, не пугают, зомбирование ради сомнительной помощи и выявления доказательств. Мексиканец строчит по клавишам макбука, принадлежащий мне, передавая всю собранную информацию. Монитор отсвечивает в его лицо, флешка моргает ярким светом, посылая сведения по всему свету в виде информационных вбросов, заполняющих интернет пространство. Грант не нашел ничего лучше, как оповестить всех жителей планеты о том, что рептилии живут среди нас. И какую угрозу несут своим сосуществованием.

В подтверждение слов Девида Айка и зулусских шаманов прибавилось очень много информации, полученной из пирамиды, наполненной костями пропавших детей. Метки на зданиях, каменные дороги и ужасающие кадры с концерта в день мертвых. Оказалось, что когда Эрнесто решил проверить то, что он снимал, занялся обработкой видео, был поражен не меньше нашего. Не было сомнений, что рептилию можно увидеть среди нас простым способом. И странно, что никто раньше об этом не догадывался.

Как только отключился свет на том празднике, камера все еще снимала, и именно в тот момент она зафиксировала людей с горящими глазами. Словно зал наполнился животными, их глаза светились, как неоновые лампочки, все это время. Они внимательно следили за хаотично передвигающимися людьми, кто-то кричал, осознав, что рядом не совсем человек. Другие бросились механически следом, делая то, что у них лучше всего получается. Убегали подальше от этого места.

Пока мы ехали, я думала о Матео, мальчишка был такой же наживкой, как и Эрнесто. Ребенка использовали для моего устрашения, отвлечь внимание от главного. Ведь я, оказывается, была слишком близка к разгадке ребуса, устроенного для меня. Догадаться, что мной манипулирует подруга, управляет чувствами, успокаивает, я никак не могла. Память, как кораблик, уплывала по стремительному ручейку, вместе с ней пропали желание чувствовать и страдать по тем, кого теперь со мной нет. Я стала шариком, наполненным воздухом, меня распирало во все стороны, но никак не удавалось лопнуть от собственных эмоций.

Осознать, что я не знаю, кто все эти люди рядом со мной, на что они способны, и что будет со мной, когда я всех их потеряю? Кэрри, которая оказалась не той, кем себя показывала… Грант, способный подставить любого ради меня…, да я и себя не знала!

— Мы приехали, выходите, — позади меня раздается голос Кэрри. — Мы приедем следом, только другим путем. Быстрей, пожалуйста, у меня нет столько сил удерживать их внимание на другом.

Макбук захлопывается, Эрнесто перекидывает через плечо тяжелую сумку, едва выбравшись из машины. Я еле дышу, трепыхание сердца вместе с печальным взглядом Гранта, взрывоопасная смесь. Знаю, о чем он думает, наклоняюсь и задерживаю свои губы на его губах намного дольше, чем надо. Улыбнувшись уголками губ, выпрыгиваю из машины, получаю свою сумку, переданную Кэрри и захлопываю двери. «Вернись ко мне» — произносит он губами беззвучно. Тяжело что-либо сказать в ответ — слова застряли во мне, и нет сил заставить себя попрощаться.

Машина Гранта двигается с места, оставляя нас прямо напротив ступеней, ведущих к пирамиде. Подкидываю на плече сумку и спускаюсь следом за Эрнесто, бодро шагающим впереди. Его волосы подскакивают с каждым шагом, увесистый груз, кажется, легче пёрышка. Сейчас работает только его тело, силы извне искусственные, и очень скоро все рассеется.

Мы останавливается напротив узкого прохода, полу боком пересекаем расстояние, остановившись перед расщелиной, ведущей внутрь. Эрнесто недоверчиво вглядывается в темноту, ошарашено выдыхая.

— Как ты это сделала? — голос отражается в узком пространстве, застревая между камней.

— Ты о чем? — Я все еще помню, как улетела в воду, и теперь иду осторожней, боясь оступиться и вывалиться с выступа.

— Когда вы ушли сюда с Грантом в день мертвых, мне стало легче. Я пошел следом за вами, и здесь не было входа. Мне еще пришла в голову мысль, куда вы испарились, и как раньше никто не заметил того, о чем вы говорили. Мне это казалось выдумкой, пока внутрь не проникли летучие мыши. Все выглядело так, словно они прошли сквозь камни, сделали крюк и вернулись. Но сейчас этот проход выглядит как вязкая субстанция. — Он замедленно вытягивает руку, делая небольшой круг кистью. — Ты это видишь?

Задрав глаза, затем тщательно изучив пространство вокруг себя, отрицательно качаю головой, так что фонарь на моем лбу сотрясается. Кэрри видимо перестаралась убеждениями и зомбированием, раз у мексиканца так снесло крышу. Делаю еще один шаг в сторону, хватаюсь за рваные края камня и торможу.

— Здесь делай шаг в сторону, выступ находится слева от тебя, — как можно тише говорю я, но пирамида уже размножает мои слова на миллион эхо, сообщая всему живому, населяющему это место, о нашем визите. — Осторожно, Эрнесто.

— Мы будто идем сквозь желе, ноги вязнут, хотя и не видно, что это такое. И почему мы так замедленны. — Хватаю его за футболку и дергаю в свою сторону, когда он замедленно делает шаг больше положенного, и ему грозит полет в воду, наполненную скелетами. — Вот черт. — Теперь, будто поняв что-то неладное, он возвращается в нормальную среду, и шаги становятся быстрее. — Ты, правда, этого не видела?

— Эрнесто, послушай, у нас будет еще возможность обсудить это. Расскажешь мне обо всех своих эмоциях, как только мы спустимся, — приходится объяснять ему, как ребенку.

Звук упавшего камня за нашими спинами заставляет закрыть свои рты и сосредоточиться. Выступ становится шире, я кладу сумку на пол и достаю оттуда крюки и кошки. Эрнесто делает то же самое, но долго возится с веревками для амуниции. Без страховки спускаться очень тяжело, но вбивать клин нет времени. Ломаю люминесцентные палочки и швыряю их в воду, нам необходимо освещение. Примерно представлять, как спуститься и не пораниться. Выглядываю вниз, как только вода окрашивается в зеленый цвет. Кажется, ее уровень поднялся намного больше прежнего.

— Нам не придется спускаться, — говорю ему, указываю на альпинистское снаряжение. — Доставай баллон и маску, будем нырять отсюда. Снимаю с себя вещи и бросаю их рядом с сумкой. На талии закрепляю ремешок с ключом, надёжно спрятанным за крепким замочком.