– Похоже, Ли говорит, что ты во мне нуждаешься. – Чичи похлопала Саверио по руке.

– Ты только это и поняла из ее болтовни?

– Это не навсегда, – добавила Ли, – и вам вовсе нет нужды жениться, я имею в виду – для сцены. Но тебе, Тони, надо преодолеть нынешний критический этап, и я увидела выход в… банке цветного драже.

– А я увидела будущее, – сказала Чичи. – Сегодня у клуба девушки стаями слетались к Тони. – Чичи повернулась к нему: – У тебя уже есть поклонницы.

– Годфри тоже это знает, – сказала Ли, – но сейчас его больше заботит выживание ансамбля, а не личная популярность солиста. Он считает, что старшеклассницы – это временное.

– Вполне вероятно, – признал Тони. – Что будет, когда эти девочки вырастут?

– Замуж выйдут, – предположила Чичи.

– А на той стороне, – подхватила Ли, – их ожидает великолепное выступление команды из двоих, мужчины и женщины, которые вместе поют о доме, младенцах, семейном счастье и кухонных скалках. Послушайте меня – и окажетесь на самой вершине хит-парадов. А не послушаете, все о вас забудут в пользу очередного лирического певца посмазливее, который прибыл прямиком с автомобильного завода в Огайо.

– В Детройте, – поправил Тони.

– И оттуда тоже. Знаешь, с пути сбиваются, как раз когда пытаются вписаться. В этом великий парадокс шоу-бизнеса. Пытаешься понравиться всем, но на самом деле надо стремиться быть собой – и стучать по дереву. Когда силишься уложиться в заданную форму, приходится менять себя по обстоятельствам, и в результате состругиваешь с себя то одно, то другое, чтобы подойти под то, что популярно ровно сейчас. Но в процессе, бывает, отрезаешь от себя как раз лучшее, что у тебя есть, самые оригинальные стороны и черты – например, как особым образом вибрирует музыкальная фраза в исполнении Тони Армы. Я о твоей манере тихонько напевать в самом конце баллады, как будто тебе только что пришла в голову эта мысль. Или одно слово, вставленное по-итальянски, которое показывает всем, кто тебя слушает по радио, что ты оттуда, с итальянского сапога, – и они тоже с сапога, а значит, ты принадлежишь им, и, богом клянусь, они купят каждую твою пластинку, потому что ты – один из них.

– Наши люди верны своим, – подтвердила Чичи.

– Нечего кроить одежду по кому-то другому, – сказала Ли. – Крои по себе и подчеркивай все, что делает тебя тем, кто ты есть, и выделяет тебя в толпе. Пытаться кому-то понравиться – это смерть для артиста. Пой то, что поешь, так, как ты привык это делать. И пой так, как пел на кухне у своей мамы. Что бы вы ни изображали на сцене вдвоем, пусть это касается их, тех людей, которые покупают пластинки, слушают радио и приходят, чтобы на вас посмотреть.

– Это люди, которым нужна передышка. – Тони зажег сигарету.

– Если вам удастся заставить людей вспомнить мгновение, которое имело для них значение, если музыка возродит для них времена, когда они были счастливы, то ваши пластинки будут продаваться. Тони, если ты сумеешь напомнить мужчинам, как это было, когда они впервые поцеловались с девушкой, получится шлягер. А если ты умный, то споешь им песню о маме и тогда станешь настоящей звездой. Гарантированно. Мама – королева всех сердец, и каждый год в мае у нее праздник[50], к которому требуется песня. Подумай об этом.

– То есть нужно дать им то, чего они хотят, – тихо сказал Тони.

– Но дай им это так, как только ты можешь. Если будешь подражать Бингу Кросби, о Бинге они и станут говорить и о том, что лучше оригинала все равно никто не споет; они не будут говорить о Тони Арме и его новом звучании. Понимаешь, о чем я?

Тони и Чичи кивнули.

– Моя задача – подобрать вам подходящий ансамбль и гастроли, где вы сможете разрабатывать свой номер, а Тони будет исполнять соло самые яркие песни. Мне нравится вот этот новый оркестр. – Ли протянула Тони лист бумаги. – Они хотят обогатить свою программу комедийными номерами и мощными солистами. Уже гастролируют и, по слухам, пользуются бешеным успехом.

– SRO-Оркестр? – хмыкнул Тони. – Мечтать не вредно.

– Они тоже мечтали и, как видишь, домечтались. Дела у них неукоснительно идут в гору, – заверила его Ли.

Чичи изучила список городов.

– Сейчас они в Сент-Поле, штат Миннесота, – установила она. – Ничего себе.

– Чтобы успеть на этот поезд, придется побегать – он уже тронулся, – подтвердила Ли. – Но у вас получится.

– Я подумаю, – сказал Тони.

– Думай. Я страшно проголодалась. Ваша карьерная консультация совсем выбила меня из сил. Кто будет пирог?

– Пойду принесу, – поднялся Тони.

– Чичи, а мы давай возьмем кофе, – предложила Ли.

Они с Чичи направились к кофейному автомату. Каблуки Ли ритмично цокали по линолеуму.

– Это туфли для чечетки? – удивилась Чичи.

– Только набойки. Я их прикрепила на всю свою обувь.

– Значит, ты танцуешь чечетку?

– В нашей профессии все мы чечеточники. На самом деле я приклеила эти набойки, чтобы меня было слышно на подходе. Когда я вхожу в клуб, они слышат стук и все сразу стихает. Невеличке вроде меня приходится как-то заранее сообщать о своем прибытии, чтобы потом можно было свирепствовать вволю. А как еще добиваться выгодных условий и выжимать оплату для ансамбля? Пока владельцы клубов меня боятся, я буду получать условленные деньги. А если им меня не слышно, они уже не боятся. В тот день, когда они не услышат моих шагов, конверт из банка окажется пустым. И тогда я примусь за вязание и уеду к бабуле на резное крылечко в Саскуэханну в штате Пенсильвания. И стану, как пишут в финансовых газетах, нерелевантной.

Девушки поставили на столик три чашки кофе и уселись рядом с Тони.