того времени, которые могли бы подсказать хоть что-то?

– Нет, ничего. Скорее всего, то был простой искатель сокровищ, расхититель захоронений, таких тогда хватало. А может, там скрывался какой-то преступник, вор устроил в пещере тайник. Но думаю, что местные знали о существовании этой пещеры, и наверняка остальная часть сокровища сейчас в чьей-нибудь коллекции.

Смотритель со скрежетом открыл маленькую дверь. Ванда не торопилась войти внутрь.

– Сеньор Переда, я не понимаю… В честь найденных монет назвали пещеру, но среди выставленных в Эль-Кастильо находок нет монет, и я не встречала никаких упоминаний о них, хотя перечитала всю литературу, касающуюся здешних пещер. Где же монеты?

Хуан Переда пожал плечами:

– Хранятся в музее Альтамиры в Сантильяне.

– Отлично, я непременно туда отправлюсь.

– Но вы их не увидите.

– Почему?

– Монеты не выставлены, они в запасниках.

– Как это в запасниках? Почему? Такую находку просто запихнули в ящик?

– Не в ящик, а в хранилище музея Альтамиры.

– То есть о них попросту забыли, – сказала Ванда.

– Сеньорита Карсавина, у нас в Кантабрии нет отдельного музея, посвященного Средневековью.

– Просто поверить в такое не могу. – Ванда недоверчиво смотрела на Переду.

– Это Испания, милая моя, – вмешался Марк, – здесь возможно все.

Все рассмеялись.

– Но ведь мне позволят взглянуть на монеты в хранилище? – спросила Ванда.

– Возможно. Если хотите, я позвоню им, попрошу открыть вам доступ в хранилище.

– Да, будьте так добры.

Ванда воодушевилась. Ей было обидно за эпоху, которую она изучала. Запихнуть такую находку в темный чулан! Она непременно изучит монеты, перелопатит всю информацию того времени. И если монеты представляют интерес, добьется, чтобы их выставили. В Кантабрию она приехала по двум причинам: осмотреть средневековую постройку, моту, что недалеко от Суансеса, а вторая причина – встретиться с Паоло. И сейчас появилась еще одна – монеты, найденные в пещере и похороненные в каком-то хранилище.

9

– Вы называете эту пещеру адом? – воскликнул Дон Кихот. – Не называйте ее так, она этого не заслуживает, как вы сами сейчас убедитесь. […] Я оказался на таком очаровательном лугу, какого самое пылкое воображение не может себе представить.[37]

Мигель де Сервантес Сааведра. “О великом приключении в пещере Монтесинос, находящейся в самом сердце Ламанчи” (“Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский”)

Валентине Редондо вовсе незачем было разговаривать с сеньором Веларде лично. Она могла договориться с кем-то из местных патрульных и продолжить собирать информацию в Фонде Комильяса, однако этот пожилой сеньор ей понравился, и поэтому она решила встретиться с ним сама. Конечно, вполне может статься, что ничего интересного у Бенхамина Веларде нет, но интуиция подсказывала, что старик действительно хотел рассказать что-то очень важное.

Валентина и Ривейро перекусили сэндвичами, которыми их любезно угостил Энрике Диас, после чего она велела сержанту работать в Фонде, а сама поехала в дом с тыквами, до которого было не больше четверти часа езды.

Когда Бенхамин Веларде увидел Валентину, на лице его возникло виноватое выражение. Он признался, что нашел это не на кладбище, а на берегу болота за пару дней до того, как обнаружил труп, но ему просто не пришло в голову, что тут есть связь. Валентина понимала, что он лжет, что поначалу он просто утаил информацию. Старик страдает синдромом патологического накопительства, для него имеет невероятную ценность буквально все. Сейчас он готов отказаться от своего сокровища, даже уже сделал первый шаг. Лейтенант не стала выговаривать ему, но по ее взгляду он все понял.

У дома с тыквами Валентина пробыла совсем недолго. Едва увидев содержимое бумажника, она тут же забыла про старика с его горестями.

– Хельмут Вольф, – вслух прочел Роберто Камарго, вглядываясь в экран компьютера. На лице его отобразилось замешательство. – Это же один из тех, кого мы собирались пробить по базе.

За спиной у Камарго капитан Маркос Карусо мерил шагами кабинет.

– Мать твою, только этого не хватало, ну полная хрень! Ни месяца спокойно пожить не дают! Так, Камарго, получится подтвердить отпечатки?

– Капитан, я… Чтобы подтвердить, что это действительно один и тот же человек, нужно сначала отправить отпечатки в Национальный центральный офис…

– И чего ты ждешь? У нас есть труп, есть документы и фактически идентичные отпечатки. Совпадение, капрал? Как-то не похоже! – возмущенно громыхал Карусо.

– Капитан, в любом случае стоит проверить, совпадут ли отпечатки погибшего с кем-то из базы данных… Может, мы перешлем данные в технический отдел судебной полиции, а они уже свяжутся с Интерполом. Лейтенант Редондо всегда требует действовать строго по протоколу.

Капитан вздохнул и заговорил усталым, неожиданно мягким голосом, словно с несмышленышем:

– Разумеется, капрал. Делайте все по протоколу. Свяжитесь с техническим отделом. Но если мы не хотим тормозить расследование, придется принять весьма очевидный факт, что мужчина с болот – Хельмут Вольф. Мы с вами оба это прекрасно понимаем.

– Конечно, капитан.

– Хорошо. Что нам известно об этом человеке? – Не дожидаясь ответа, капитан перечислил: – Зовут Хельмут Вольф. Немец, сорок шесть лет. В разводе, двое детей. Археолог. Руководил одним из важнейших исследовательских центров Немецкого археологического института в Берлине. Объявлен в розыск более трех недель назад. Прошли уже три гребаные недели. – Капитан Карусо тяжело вздохнул. – Что еще известно?

– Кажется, в Испанию он приехал на какое-то мероприятие в мадридском отделении Немецкого археологического института.

– Мадрид. Это же почти пятьсот километров отсюда. Часов пять на машине или час на самолете. Пропал в Мадриде, а умереть приспичило именно здесь, мать его. А где его видели в последний раз, капрал?

– Пару дней провел в Мадриде, участвовал в нескольких встречах, а потом просто исчез. Испарился.

– Испарился, – повторил капитан Карусо. – Люди не испаряются, капрал. Людей убивают, пытают, насилуют, прячут в багажнике, расчленяют, при необходимости посыпают известью – но они не испаряются!

Сабадель, сидевший все это время молча, решил вмешаться:

– Капитан, отравленная женщина, Ванда Карсавина, преподавала средневековую историю. В последний раз ее видели живой на конгрессе спелеологов в Комильясе, куда съехались люди со всего мира. Хельмут Вольф тоже историк, и нашли его тоже в Комильясе.

– Ну разумеется, Сабадель, связь очевидна, – оборвал его капитан. – Осталось выяснить, что их связывало и почему этого немца убили. И заниматься этим будем не только мы, завтра утром в Испанию прибудет следователь из немецкой прокуратуры.

– Но зачем? – спросил Камарго.

– Чтобы действовать нам на нервы, капрал, зачем же еще. Наш мертвец, по всей видимости, был в Берлине известным человеком, раз там все на уши встали. А в Германии уголовный процесс контролирует прокуратура, а не судьи, как у нас. Наши судьи вытворяют что им в голову взбредет, а мы изворачивайся.

– Капитан, судья Талавера… – Камарго попытался вступиться за судью.