Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Виктор сразу прошёл в умывальню. Воду ему уже приготовили. Но не успел он закрыть дверь, как увидел, что его тень на двери стала ярче. Обернувшись, увидел Фрэйгара.
– Отец, прости, но это срочно. Не волнуйся, сейчас очередь Идара наблюдать за тобой. В дом он не может попасть. Я увидел вчера случайно, как этот колдун поджидал священника из ближайшего прихода. Ну, знаешь, этого молодого. Кажется, они хорошо знакомы. Во всяком случае шептались как закадычные друзья или, лучше сказать, сообщники. Потом к ним пожаловали ещё несколько субъектов, а сегодня я увидел их около ваших ворот. Не нравится мне всё это. Я не смог подобраться поближе, слишком уж заметен. А укрыться могу только в свете или воде. Ладно бы шёл дождь. А то ведь сухо вчера было, как назло. Отец, прошу тебя. Давай я перенесу вас с Перли в любой мир, который вы выберете. Уверен, этот колдун готовит какую-то подлость, а точнее, я уверен, что собирается вас убить.
– Сынок, я не буду бегать. Спрошу, конечно, у Перли. Мы ещё не успели с ней поговорить, и она ничего о тебе не знает. Но Перли наверняка со мной согласится. Для меня главная задача не прятаться от колдуна, а выяснить кто он и почему преследует от жизни к жизни. Не думай, я не собираюсь покорно ждать свою смерть. Я буду в любом случае сражаться. Но прятаться и убегать точно не по мне.
– Но силы ваши неравны. У тебя практически нет магии. Пара заклинаний это же не защита, а у него есть магия Хаоса. Вдруг я не успею? Или они смогут меня отвлечь, а вас подкараулить? Как тогда?
– Тогда мы пойдём на следующий круг. Фрэйгар, я всё понимаю. И, скорее всего, ты прав. Потому что мы с Перли ещё ни разу не дожили до старости. Но сейчас нам интересно жить! Даже когда я был рабом, мне было интересно. Я давно не испытывал таких острых ощущений, и никогда мои чувства не были так ярки. Скажи, почему ты так хочешь вернуть нас в Эргирию?
– Я хочу быть рядом с тобой. Хочу помогать тебе, хочу грустить и радоваться вместе, хочу, чтобы ты увидел, чего я достиг, хочу, чтобы ты гордился мной, хочу взглянуть тебя в истинном обличье. Теперь, когда я всё это сказал, я понимаю, что это лишь мои желания. Прости, отец. Я не буду больше настаивать, во всяком случае пока, но и прекратить тебя защищать не могу.
– Хорошо, сынок. Но и ты будь осторожен. Ты сильнее, но он точно коварнее тебя.
– Спасибо отец. Мне приятно, что ты обо мне заботишься. Я ухожу, ты ведь устал.
Вода, к счастью, не успела остыть, и Виктор снова нежился, отпуская все заботы. После ванны он сразу пошёл к Перли. Она выслушала его рассказ очень серьёзно. Затем обняла его и положила голову на плечо.
– Я тоже не хочу бегать. Нам всё равно ещё рождаться и рождаться. И в каждом рождении мы будем вместе, рано или поздно. Лучше уж прожить быстрее эти жизни и по праву вернуться в Эргирию. Для бедного мальчика, конечно, теперь будет мучение наблюдать, как мы умираем, но что поделать. Он же знает, что это закончится. Давай попросим его просто подождать нас в Эргирии. Как думаешь?
– Не согласится и я его понимаю. Я ведь тоже тосковал по матери и искал её. Бродил по мирам в надежде встретить.
– Но я теперь волнуюсь и за него. Если колдун силён и увидит, что Фрэйгар мешает ему, он же может попытаться его убить.
– Ты права. Надо будет предупредить его. А тут ещё наблюдатели. Зачем Совету за нами присматривать? Они же всегда могут узнать всё у Тиали.
– Может, они уже догадались о жемчужинах памяти?
– Возможно. Тогда это объясняет их наблюдение. Зная меня, они никогда не поверят, что, вспомнив свою сущность, я не попробую вернуться.
– Что теперь делать? Мы покажем, что знаем о наблюдении?
– Пока нет. Да и вмешаться они не могут. Пусть наблюдают. Давай просто забудем о них? Ветер, Луна и Тени будут для нас всего лишь ветром, луной и тенями.
– Хорошо, любимый.
Эпидемия хотя и не останавливалась, но и не накрыла волной сразу весь город. Она появлялась, то там, то тут, единичными случаями. Сразу вызывали докторов Дерришей, так как они лучше всех знали, что надо делать. Смертей на удивление было не много, да и горожане, напуганные угрозой, выполняли всё, что им говорили. Везде, кроме района, где жили сами Дерриши. Священник их прихода, как с цепи сорвался. В проповедях, он вещал, что чума – это кара божья и грех её останавливать, что все должны получить возмездие за свои деяния и тот, кто стоит на пути высшего волеизъявления – страшный грешник, достойный смерти и всех кругов ада.
Около их дома теперь постоянно тёрлись какие-то старухи или мужчины в надвинутых кепках. Их ворота забрасывали грязью, пытались проникнуть во двор, повредить экипаж. Собаку отравили, а когда они взяли другую, отравили и её. Во всём городе на Питера и Виктора чуть ли не молились, и только в их приходе к ним относились как к преступникам. Виктор понимал, откуда дует ветер. Он всё время был начеку, но колдуна больше ни разу не видел. Да и Фрэйгар не появлялся перед ним, но доктор замечал порой, то слишком яркий отблеск, с характерным холодным оттенком, то луч света, там, где ему, казалось, неоткуда взяться.
Вот уже неделю не появлялись новые случаи заражения, и город притих, боясь сглазить это счастье. С утра Виктор поехал на объезд один. Теперь они с отцом старались делать это по очереди, чтобы кто-то из мужчин был всё время дома. Возвращался он ближе к вечеру и, въехав в их район, заметил бегущих людей. Тут он вспомнил, что сегодня уже несколько раз испытывал чувство тревоги, но в суете тут же забывал. Он приказал кучеру ехать быстрее. Тот и сам заспешил. В отличие от своего хозяина, он уже заметил дым, как раз в стороне их особняка.
Выскочив из коляски, Виктор кинулся
