забрал бы, только навряд ли ты был бы счастлив тогда. Тебе повезло, что тебя вырастили хоть и холодные, но любящие тебя феи. Сынок, я не знаю, почему ты меня любишь, наверное, потому, что не всё знаешь обо мне.

– Отец, я и не хочу всё знать. Сейчас во всяком случае. Позволь мне насладиться тем, что я нашёл тебя. Вижу тебя. Говорю с тобой.

– Хорошо, хорошо. Может, так и лучше пока. Но я правда не хочу уходить. Тем более сейчас, когда каждый врач на счету. Ты же видишь, что происходит.

– Позволь мне хотя бы быть рядом. Я буду тщательно укрываться. Колдун коварен. Я не понимаю, за что он тебя преследует, и почему пытается убить, но я разберусь.

– Как ты думаешь, он преследует только меня? А Перли в прошлый раз он убил заодно со мной?

– Нет. Мне кажется, что он преследует вас обоих. Сегодня он на самом деле не пытался тебя убить. Он просто наблюдал. Но я не знаю, чего ждать от этого колдуна и мне надо было испытать, чего он боится и насколько силён.

– И как?

– Я точно сильнее. Хотя магия его странная. Непривычная. Я где-то такую встречал. Не могу вспомнить где.

– На что похожа?

– Как будто очень древняя.

– Может, слово первородная подходит больше?

– Да, именно! Она родственна нам, в какой-то степени. Но наша магия смешивалась, совершенствовалась, а у него просто основа основ.

– Это магия Хаоса, сынок. Все маги владеют именно ею, но ты правильно сказал, вы уже ушли далеко от неё. Мы, боги Эргирии, обладаем другой сущностью. Мы стихии. Первородная магия смешивалась со стихиями, совершенствовалась и в итоге изменилась. А его магия та, что дана изначально Хаосом.

– Я слышал про Хаос. Говорят, есть мир, где царят боги, рождённые им.

– Я знаю этот мир. Возможно, этот колдун оттуда. А возможно, случайно попал туда и там получил магию Хаоса.

– Скорее всего, получил. Эта магия точно не его изначальная сущность, но она не позволяет мне увидеть что-то ещё.

– Спасибо, что открылся мне, сынок. Ты не возражаешь, если я расскажу о тебе Перли?

– Нет, что ты. Я понимаю. Она тебя любит. Это видно сразу.

– Тогда прости, но мне надо отдохнуть. Человеческое тело очень ненадёжно и хрупко. Ему требуется больше времени на то, чтобы восстановить силы.

– Хорошо, я пойду. Но я ещё наведаюсь. И я, конечно, буду защищать вас с Перли.

– Благодарю.

Глава 19. Очередная Смерть

Наутро обоих докторов Дерришей вызвали сразу в три места. Два матроса и один респектабельный отец семейства заболели чумой. Матросы понятно. Они были с того самого судна. А вот отец семейства, скорее всего, похаживал к мадам Конти. К счастью, он был в сознании, хотя его мучила дикая головная боль. Расспросив его приватно, выяснилось, что он у мадам Конти не бывал, а вот в порту у моряка купил подарок жене. Необычный гребень так ему понравился, что он заплатил за него не торгуясь, расспросил моряка, откуда это чудо, выслушал его байки про далёкую страну и распрощался с ним.

Опять по всему дому расставляли жаровни, и едкий дым заползал во все щели, заставляя слезиться глаза. Пухленькая, розовенькая как младенец, жена заболевшего плакала и хватала Питера Дерриша за рукав.

– Доктор, неужели мы все умрём? Что же будет с детьми? Доктор, вы только скажите, мы сделаем всё, что прикажете!

– Мадам, сейчас надежда только на то, что вы ещё не успели заразиться. Тогда вот эти самые жаровни помогут вам и детям остаться в здравии. В комнате, где развесите одежду, не гасите эти жаровни пять, а лучше шесть суток. Дым убьёт всю заразу. Ворота заприте. Сами не выходите и никого не впускайте. Еду вам будут доставлять. Деньги будете передавать через этот самый дым. Установите там тоже жаровню. Даст бог, всё будет хорошо.

Женщина, сдерживая слёзы, только кивала. Виктор, глядя на неё, думал, что в её кудрявой головке не задержалось ни единого слова. Но только они направились к двери, как сзади раздался звонкий голосок, приказывающий нести одежду господина и всё, до чего он дотрагивался в отведённую комнату. Питер, глядя на сына одобрительно кивнул и подмигнул, мол, никогда не ожидаешь, что такой пупсик, вдруг оказывается генералом.

Когда они сели в коляску, старший Дерриш повернулся к сыну.

– Виктор, а ты не обратил внимания, что нас стали хуже встречать? Вчера в мою коляску кто-то бросил ком грязи и назвал безбожником.

Тут Виктор вспомнил, что он тоже уже замечал косые взгляды и ропот за спиной.

– Ты думаешь, что кто-то науськивает ретивых прихожан? Но какой смысл? Церковники болеют так же, как и простые горожане. И тоже вызывают врача.

– Сынок, я за свою жизнь всякое повидал. В молодости начинал в маленьком городке, так священник меня невзлюбил. Уж какие только гадости не делали его прихожане. Вечером я спасаю их детей, а утром они мне мажут грязью дверь. И хорошо, если грязью. Здесь мы этого пока не видели, но чума может поднять столько мути… Я хочу сказать, что тебе самому надо быть осторожней и Лиззи сейчас лучше совсем не ходить никуда.

– Спасибо, отец. Я скажу ей и внимательней присмотрюсь, может, замечу, кто за этим стоит.

– Не знаю, будет ли у нас с тобой время, поэтому скажу лучше сейчас. Я горжусь тобой. Я всегда мечтал, что у меня будет именно такой сын, как ты.

Виктор просто на несколько мгновений молча обнял отца за плечи. Сердце его радостно трепыхнулось, потому что он почувствовал себя счастливчиком. Он тоже получил отца, о котором всегда мечтал. Матушка его, конечно, любит. Однако госпожа Сюин из прошлой жизни в его глазах была идеалом матери, а в этой жизни он получил идеального отца. Неизвестно, что его ждёт в следующих жизнях. Но этих двоих он будет всегда любить и вспоминать. А ещё есть Перли. Это счастье с ним теперь навсегда.

Вернувшись домой, они увидели у ворот несколько странных личностей в низко надвинутых кепках. Они