Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
Виктор с Лиззи были уже два месяца как женаты, но пока ещё никуда вместе не выходили. Весна выдалась холодная и дождливая, почище осени. Деревья хоть и цвели, но как-то грустно и неуверенно. По улицам, как зимой, катили свои тележки продавцы угля и дров. Стучали в ворота, выгружали поленья под навесом и, получив свои монеты, нахохлившись, брели за новой партией.
Из-за этой сырой и холодной погоды Виктору с отцом приходилось много ездить по вызовам, поэтому вечером посидеть у горящего камина было для них наслаждением. Но первый же день лета, словно волшебник, всё изменил. Сады вдруг стали пышно-зелёными буквально за одну ночь. Мостовые просохли, и теперь можно было идти по тротуару, не боясь быть обрызганным каким-нибудь лихим наездником. В руках дам появились белые кружевные зонтики, вместо тёмных и тяжёлых. А шляпки? Это же наступил просто парад шляпок.
Вот и к Лиззи доставили несколько штук от мастерицы. Примеряя их перед зеркалом одну за другой, она предвкушала, как поедет с любимым прогуляться к реке. Набережная была излюбленным местом у местных модников и модниц. Особенно интересно было, когда в речном порту швартовался иноземный корабль. Как хорошо, что она снова замужем за Риммором. И вообще замужем. Можно теперь спокойно гулять с мужем, ходить в театр, в гости. Ах, какая прелесть, что наступило лето. А то только и развлечений было, что по выходным в церковь всей семьёй. Да и развлечение так себе.
В районе, где жила она до этого с батюшкой, священник был уже старенький. Проповеди читал короткие, исповедовал быстро. На то, что приходила редко, не ворчал. А тут священник молодой. Где только слова берёт, расписывая грехи человеческие. Да ещё и невзлюбил он Лиззи. Смотрит мрачно. На исповеди буквально пытает. После первого раза Лиззи вышла чуть не в слезах. Такое впечатление было, что святой отец в порыве благочестия осуждает даже освящённое церковью замужество. Благо, что живут они между двумя приходами. Можно в дальний ходить. Там попроще. Уж во всяком случае не спрашивают подробности, которые она не может даже со своим исповедником обсуждать. Как хорошо, что батюшка никогда церковников не привечал. Да и в новой семье, к счастью, не сильно-то проповедями увлекались. Так что, вместо церкви можно спокойно идти в порт. Говорят, там сегодня придёт корабль.
Любуясь новыми шляпками, она и не заметила, как в спальню вошёл Виктор. Он стоял, прислонившись к двери, и не сводил с неё глаз. Сквозь облик этой жизнерадостной рыжеволосой девушки он видел Перли, тихую морскую богиню, прекрасную, как утренний рассвет. И гордую черноволосую Анхари тоже видел, как и голубоглазую Анну, и луноликую Ланфен. Пожалуй, Перли – это самый большой подарок судьбы. Нет у него сейчас никого роднее. И с каждым рождением, он всё больше понимает, что до неё жизнь его была неполной. Ему не хватало именно её – Перли. Как он сразу этого не понял, когда увидел её впервые, после разграбления принадлежащего ей дворца, плачущую и молящую о помощи. Ах, тогда же он был увлечён очередной феей. Где уж тут было смотреть на заплаканную Перли.
Снова сменив шляпку, Лиззи закружилась, рассмеявшись, и тут увидела Виктора. Подбежав к нему и обняв за шею, повисла на нём.
– Не знаю, какую выбрать. Тебе что больше нравится?
– Бери все, родная. Не мучайся по пустякам.
– Ой, тогда сейчас надену вот эту, она подходи к платью, и поехали на набережную? Посидим там в кондитерской, потом пройдёмся до порта.
– Сначала поцелуй, потом к кондитеру. Ты же для меня слаще пирожных.
Глава 18. Чума
Лакомка Лиззи жмурилась от удовольствия. Перед ней стояли два пирожных. Одно было слоёное, с нежным кремом и глазурью, а второе миндальное, покрытое малиновым вареньем. Она ела оба сразу, отправляя в рот по маленькому кусочку и, наслаждаясь, ждала, когда вкус из просто сладкого станет нежно-сливочным или ароматно-малиновым, чуть ли не мурча при этом. Виктор смотрел и улыбался. Он тоже был гурман, но предпочитал наслаждаться мясом или рыбой.
С сожалением распростившись с последним кусочком, Лиззи поднялась с глубоким вздохом.
– Может, закажем ещё, сладкоежка моя?
– Ой нет, я так до порта не дойду. А прогуляться хочется.
– Ну, пойдём. Скоро уже и корабль подойдёт.
Однако, они опоздали. Как оказалось, выгрузка уже подходила к концу. Но это было кстати. Праздная публика стала потихоньку расходиться и можно было спокойно, без толчеи, наблюдать, как грузчики таскали тюки и ящики. Все они имели маркировку, по которой можно было понять, что там: специи, шелка или посуда. В этот раз корабль был иноземный, поэтому выгружали чай, специи, кофе, шоколад и всего несколько тюков шёлка. Видно особый заказ.
Лиззи и Виктор как будто перенеслись в родную Эргирию. Флот Морского Владыки был самым большим. Его корабли бороздили просторы морей, которые полукольцом охватывали страну богов и магов. Конечно, тоннаж их был больше, да и внешне они сильно отличались. В Эргирии все корабли были украшены затейливой резьбой, паруса были обязательно с эмблемой судовладельца, чтобы издали все видели принадлежность корабля. Цвета были яркими и поэтому корабли Эргирии смотрелись всегда празднично. Но сейчас это всё было неважно. Сама по себе атмосфера порта уже переносила их на родину. Виктор обнял Лиззи за плечи и прижал к себе.
– Всё хорошо, моя маленькая богиня. Мы снова вместе. Два осколка это уже часть целого. Посмотри, это уже четвёртое рождение. А прошло всего-то сто с небольшим лет.
– Любимый, ты же знаешь, мне всё равно, сколько мы проживём жизней. Лишь бы прожить их с тобой. Может быть, я даже боюсь возвращения в Эргирию.
Рука мужа обняла её ещё крепче.
– Не бойся. Я всегда теперь буду с тобой.
Все тюки и ящики уже перенесли на берег и, казалось, что на «Морском коньке» всё затихло. Из любопытствующих только и остались, что Виктор с Лиззи. Вдруг они увидели, как с корабля на берег буквально выносят двоих моряков. Сами они уже идти не могли, и их с двух сторон поддерживали
