Главный же факт – коронацию царя Дмитрия в Москве – убрать из всех русских и западных письменных источников не удалось. Абсолютно никому не понятное, логически необъяснимое, вопиющее о своей глупости событие задержалось на страницах истории. Поэтому-то маститые историки обходят его стороной и прячутся за чехардой дат и мнимыми убийствами «ложного» царя. То Дмитрий царствует шесть лет, то – четыре дня, то ему двадцать лет, то пятьдесят, то его убили, то сожгли, то повесили…

Плавная речь сеньора Файя прервалась скрипом зеркальной двери. Массивная дверь приотворилась, и в проеме показалась аккуратно причесанная голова молодого человека, на лице которого застыл вопрос. Старик Маркони взглянул исподлобья, голова кивнула и немедленно исчезла.

Я поняла, что нам пора уходить и с сожалением отложила недоеденный бутерброд и недопитый кофе. Честно, уходить не хотелось. Диван был удобен, еда вкусна, а заключения Маркони импонировали. Престарелый внук мафиози мне нравился.

– У меня немного изменились планы, и сейчас я вынужден прервать встречу, – извинился он, провожая нас до зеркальных дверей, – но вечером прошу стать моими гостями на карнавале в «Венеции». Будет страшно весело! Начало в полночь. Танцы, игры и ужин с шампанским!

О-о-о! Только этого не хватало! Прекрасно помню, куда завело меня легкомысленное согласие посетить вечеринку в «Хилтоне» несколько дней назад с Галкой! Нет-нет-нет, никаких карнавалов!

Я открыла было рот, чтобы вежливо отказаться, но сеньор Файя резво опередил слабую попытку улизнуть от царского приглашения следующими словами:

– Елизавета Ксаверьевна сказала, что убийство семьи последнего российского императора напрямую связано с историей Лжедмитрия и Марины, не так ли? А я упомянул, что искать надо пропавшие письма царя, а не дневники Марины из сожженной библиотеки Ивана Грозного?

Мур настороженно кивнул, а Маркони, пристально и внимательно глядя мне в глаза, тихо закончил:

– Приходите на карнавал. За полночным ужином, когда снимаются маски, ты, девочка, возможно, узнаешь, где их искать…

* * *

Добравшись до своего номера, я без сил, прямо в туфельках упала на кровать. Ну и денек!

Часы показывали восемь, до карнавала оставалось полно времени. Мур попросил быть готовой к половине двенадцатого, а с Машкой мы договорились встретиться в баре гостиницы только через час.

Я лежала на мягком покрывале и лениво размышляла о том, о чем никогда не подозревала: как много людей, знающих историю, не согласны с официальными версиями событий.

Когда Елизавета Ксаверьевна поведала мне, что в истории России не было никакого Лжедмитрия, я испытала легкий шок. Хотя старая дама подготовила меня этим неожиданным заявлением к последующим откровениям нервных коллекционеров-любителей.

Никто из них не признавал официальную историческую версию о Дмитрии-самозванце. Никто! Правда, их предположения не были едины. Каждый тащил одеяло событий в свою сторону, но, как ни странно, все они как один отрицали «самозванщину».

Интересно, о чем расскажет мне сегодня ночью сеньор Файя? Нужно подготовиться к любым неожиданностям. Неужели, правда, он откроет секрет, где искать письма Николая II?

Я немного пришла в себя и ровно в восемь спустилась в бар.

Народу было – не пропихнуться. Бармены сбивались с ног, надрывалась громкая музыка, гости смеялись, пили и тоже кричали другу другу прямо в уши. Меня всегда удивляло подобное времяпровождение. Чего хорошего сидеть в душном, прокуренном помещении да еще и непрерывно орать своему визави?

Машка выглядела уставшей, непохожей на себя. Сказала, что на работе куча проблем, с повышением в который раз обошли, да и личный фронт не радует переменами. Я знала, что она давно встречается с одним человеком, отношения сложные, запутанные и бесперспективные, но кто он, мне никогда не говорила.

Мы сели за столик под навесом, плотно увитым листьями синтетического винограда. Гостиница «Мираж» – непередаваемая смесь деревенского «французского» шарма и тропического леса. Поэтому стены выкрашены в веселые розовые тона и цветочки, а с потолка свисают мясистые лианы и плющи. Я не представляю себе, каким образом чистятся тонны искусственных растений на потолочных балках, и всегда ожидаю, что в любой момент в бокал с вином может упасть жирная сороконожка или дохлая муха.

Веселые толпы народа дефилировали за окнами, потные официанты бегали с огромными подносами, заставленными горами тарелок, но в нашем уголке было сравнительно тихо.

Как всегда, Маша не захотела обсуждать личные темы, но с удовольствием выслушала резюме исторических версий, от которых у меня пухла голова, огорошив совершенно неожиданным вопросом:

– Ну и что ты будешь делать с письмом, когда найдешь его?

А, действительно – что? Об этом я как-то не подумала.

– Ничего, – озадачилась я.

– Тогда зачем все эти расследования, поиски коллекционеров?

– Мур считает, что когда найдет исторический документ, за которым охотится секретная польская организация, то сможет узнать, существует ли связь между убийством Марины и казнью последнего русского императора, а потом вычислит убийцу бабушки, Моргулеза, моей Елизаветы Ксаверьевны и… закроет дело.

– Хм, – только и сказала недоверчивая Машка.

– Что значит – «хм»?

Машка скептически скривилась и уверенно заявила:

– Тут что-то не то. Неужели сама не видишь? Секретная организация, связь с последним императором, отравленная бабушка, убийство садовника в «Хилтоне», обеспокоенный твоей безопасностью беверли-хиллзский полицейский с итальянским прошлым – все до кучи. Самой-то не смешно верить в подобный бред?

Твоя цепочка умозаключений не выдерживает никакой критики. Знаешь, я недолюбливаю Галку. Она – того… без царька в голове, но здесь права: шустрый полицейский явно преследует какую-то тайную цель, но к убийству бабушки или этого… как его… садовника Моргулеза поставленная цель не имеет никакого отношения!

И вообще не понимаю, что конкретно вы ищите? Дневник Марины? Так он у тебя!

– Исторический документ, который в 1916 году перед самой революцией Николай Николаевич, отец Елизаветы Ксаверьевны, показал офицеру Алексею, – сердито ответила я. – Что представляет собой этот документ, мы не знаем… Может, действительно письмо убиенного Николая II?

Машка раздраженно зафыркала:

– Исторический документ! Но при чем здесь секретная организация-то? А что касается убийств, то и без исторических документов могу придумать сто версий. Первая: Моргулеза и Елизавету Ксаверьевну убили уставшие ждать наследства родственники… Или все подстроил доверенный адвокат старушки, – как его?

– Мистер Дейвис, – обалдело подсказала я, теряясь от Машкиного напора.

– Или, если Мур так настаивает на суперценностях, государство могло потихоньку убрать Елизавету Ксаверьевну, чтобы раритет не ушел из страны, ведь она стала переписывать завещание в пользу нищей русской… А, может, толстый любитель старины из Анахайма был в сговоре с адвокатом? Или с твоим разлюбезным Муром, который сидел в тот момент в долговой яме? Вот и помог любимой бабушке отправиться на тот свет, чтобы заполучить часть акций на конюшне…