– Но я никогда не принимала участия в аукционах, – растерянно сообщила Маркони.

Старик, находясь в отличнейшем настроении, легко ущипнул меня за щечку и решительно заявил, что беспокоиться не о чем – все будет проделано прилизанным секретарем. От меня требовалось только одно – выбрать желаемый предмет. Пришлось молча покориться – против несущейся с горы снежной лавины бороться бесполезно.

В процессе аукциона я ничего не понимала, что не помешало уйти оттуда обладательницей симпатичного старинного кольца. После чего, осушив пару бокалов великолепного шампанского, собравшись с духом, стараясь не смотреть в глаза старику и запинаясь на каждом слове, я изложила просьбу моей Машки.

Сеньор Маркони задумчиво гладил подбородок и, понимая, что мне сейчас откажут, поддала жалости в голос и просительно взяла Маркони за руку. (Как же трудно быть просителем!)

– Ладно, помогу твоей протеже, – миролюбиво протянул мафиозный внук и задержал мою ладонь сухонькими пальцами, удивительно сильными для столь преклонных лет, приобнял за плечи, радостно осклабился фарфоровой улыбкой и заговорщически прошептал: – Кстати, для друзей я просто Маркони, Лиза…

Ага, понятно, для особо приближенных к батюшке. Ох-ох-ох, «минуй нас пуще всех печалей и барский гнев и барская любовь»… Но делать было нечего – Маркони – значит, Маркони.

– Твой друг выбрал очень неудобный день для встреч, Лиза, – продолжал старик, не выпуская меня из цепких и жарких полуобъятий – Утром улетаю в Европу, но у меня есть еще пара часиков. Подходи минут через тридцать в личные апартаменты, туда, где встречались днем. Обещаю, честно расскажу все, что знаю.

И сеньор Файя – для друзей просто Маркони – растворился между разноцветными гостями как чеширский кот.

Я медленно побрела к выходу, путаясь в длинных юбках маскарадного платья.

Нет, ну как ловко этот мафиозный наследник играет на распиравшем меня любопытстве! Просто загнал в угол. Зачем-то пригласил на маскарад… Естественно, встречусь с ним в «личных апартаментах», зря, что ли, парилась на празднике целую ночь, но вот что делать ближайшие полчаса?

Я постояла немного, а потом решила пройтись вдоль «плазы», имитирующей площадь Святого Марка.

В этот ранний час торговые залы «Венеции» спали. Бутики и рестораны были закрыты, пустые гондолы покачивались в зеленой воде, уткнувшись длинными носами к стенам канала. Только секьюрити да редкие гости медленно прогуливались по притихшим лабиринтам муляжно-театрального города. Из казино долетал глухой шум толпы, но у канала было тихо. Полчаса пролетели незаметно.

И тут я сообразила, что не знаю, где находятся личные апартаменты мафиози. Днем-то к старику Маркони меня провел Мур.

Ничего не попишешь, уныло подумала я. Придется спускаться вниз на ресепшен по длиннющей и скользкой лестнице, потом идти через сигаретно-дымное казино, брести невесть сколько километров вдоль мраморно-зеркального коридора… Как раз доберусь к утру – дизайнеры супермодного отеля «Венеция» не скупились на квадратные метры.

У стойки администратора, выслушав мою вежливую просьбу, вышколенный клерк на несколько мгновений замер за своей конторкой, а потом дрогнувшим голосом пригласил старшего по смене. Не иначе как просьба клиентки узнать номер богача Файя, приравнивалась здесь к выдачи секретов расположения всех американских атомных боеголовок, космических спутников-шпионов и нефтяных скважин.

Я разглядывала себя в многочисленных зеркалах и терпеливо ждала, когда служащие кончат шушукаться и выдадут нужную информацию, как вдруг, в отражении зеркала, поймала знакомый силуэт Мура.

Быстро обернулась и увидела Джона, медленно бредущего с потрясающе красивой молоденькой женщиной: осиная талия, стройные ноги на высоких шпильках, пышная грива белокурых волос. Сама богиня красоты Афродита позеленела бы от зависти, увидев подобный человеческий экземпляр. Мур нежно поддерживал красотку под ручку, что-то рассказывал той на ушко, а девушка весело смеялась.

Заинтригованная выше всякой меры, я осторожно двинулась за ними, путаясь в длинном платье, так и норовящем соскользнуть вниз.

Видимо, собираясь на карнавал, незнакомая с хитростями туалета венецианских сеньор далекого XVI века, я несильно затянула средневековый наряд, и приходилось то и дело подтягивать лиф, что выглядело очень вульгарно. К счастью, никто из редких гостей не обращал никакого внимания ни на меня, ни на мой необычный костюм, ни на то, что я периодически поддергиваю верх платья. Как давным-давно сказала Машка: «Если в Лас-Вегасе увижу голую даму, только поинтересуюсь, не холодно ли ей».

Мур с красавицей исчезли за вращающейся дверью бара прямо перед входом в казино. Я притормозила невдалеке, раздумывая, что же следует сделать, но буквально через несколько минут Мур вышел из тех же дверей – вместе с Галкой!

Протерев глаза, пришлось убедиться: да, это действительно Галка, собственною персоною. Каким образом красавица Мура превратилась в мою подружку – было выше моего понимания.

Не успела я и глазом моргнуть, как парочка, словно бестелесные предрассветные тени, быстро растворилась среди игральных аппаратов казино. Догнать их в сползающем платье мне не удалось бы ни за что.

Что происходит? Что за шпионские игры? Ладно, сейчас повидаюсь с Маркони, а завтра вытрясу всю правду из подружки, встречающейся с Муром инкогнито глухой ночью в баре гостиницы «Венеция»!

На ресепшен меня встретил встревоженный секретарь с прилизанной головой. Бросая грозные взгляды на притихших клерков, приседая и расшаркиваясь, отвел до дверей номера Маркони.

– Господин Файя просил вас немного подождать, – тихо сказал он и испарился, словно роса жарким полднем, оставив скучать в молчаливом обществе золоченой мебели, гигантских букетов и распахнутых настежь итальянских окон, через которые вливался гомон многотысячной толпы с улицы.

Я смирно сидела на диване, прислушиваясь к звукам ночного города, а потом стала все чаще поглядывать на часы. Оно понятно, что сеньор-господин Файя был нужен больше мне, чем я ему, но, согласитесь, заставлять даму ждать – отнюдь не показатель воспитанности и хороших манер.

Прошло минут двадцать. Не зная, чем заняться и уговаривая себя не раздражаться, я решила найти секретаря и осторожно открыла дверь в соседнюю комнату. Никого. Прилизанный секретарь бесследно исчез, и сеньор Маркони не показывался.

Неожиданно тишину нарушили гневные голоса – мужской, глухой и невероятно сердитый, явно принадлежащий господину Файя, а другой, женский, истерический и молодой, срывающийся на плач.

Стать свидетелем ссоры или мафиозной разборки мне решительно не хотелось. Но не успела я выскользнуть в коридор, как закрытая перед моим носом шикарная дверь распахнулась, и на порог выплыл старик Файя, все еще одетый в карнавальный камзол, в парике. Он был зол, как осенняя муха. За ним выбежала юная горничная с заплаканными глазками.

– Извини, Лиза, задержался, – любезным тоном сказал сеньор Файя и небрежно кивнул девчушке.