возвращаться и видеть своих жен и детей недоедающими, одетыми в лохмотья, живущими в лачугах. Но они ничего не могут сделать, им некуда обратиться за работой". Однако для женщин, оставшихся на родине, реальность еще более сурова.

 

Невозможно вырваться из этого круга страданий. Те, кому повезло иметь семейные участки, с трудом обрабатывают твердую красную землю ручными мотыгами. У них нет денег, чтобы нанять тракторы или купить удобрения. За последние четыре-пять лет, когда дождей почти не было, лишь немногие смогли вырастить на истощенной почве больше мешка кукурузы. Им приходится искать дикую зелень, которая служит единственной приправой для семей. Если же они оставят свои семейные участки под паром более чем на год, власти бантустана конфискуют их и передадут безземельным семьям".

 

А для детей главным убийцей становится туберкулез, привезенный их отцами.

Набор на рудники осуществляется через Бюро по трудоустройству в Африке (TEBA) Южноафриканской горной палаты - крупнейшее агентство такого рода в мире. Через 150 офисов в десяти странах, в которых работают 6 500 человек, оно нанимает и оформляет до 500 000 чернокожих рабочих-мигрантов в год, в основном для золотых и платиновых рудников. Палата называет себя "бастионом свободного предприятия, представитель горнодобывающей промышленности Южной Африки в целом, маховик экономической машины страны". С момента основания в 1889 году его главная роль заключалась в привлечении дешевой черной рабочей силы. С этой точки зрения она добилась феноменального успеха. За шестьдесят лет, вплоть до 1970 года, реальные заработки чернокожих шахтеров фактически упали, в то время как заработки белых выросли на 70 процентов. Несмотря на рост заработной платы чернокожих в процентном отношении к заработной плате белых, он происходил настолько медленно, что, по оценкам Международной организации труда в Женеве, для ликвидации этого разрыва потребуется сто лет. Среди других услуг, которые Палата оказывает отрасли, - исследования, общественные и трудовые отношения, а также представительство в правительстве.

 

Доминирование Anglo в золотодобывающей промышленности позволяет ей доминировать и в Палате. На бумаге Палата имеет широкий членский состав. В ней 109 представителей от четырнадцати финансовых домов, управляющих шахтами; 43 - от золотых рудников; 38 - от угольной промышленности; 14 - от производителей алмазов, асбеста, меди, свинца и платины. Два основных комитета образуют золотодобывающие и угледобывающие компании. Однако основные решения принимаются в двух небольших группах: исполнительном комитете и совете, состоящем из "глав домов" и руководителей высшего звена. Anglo имеет около тридцати мест в палате, а ее руководители регулярно занимают пост президента.

В начале 1970-х годов промышленные волнения среди чернокожих во всех секторах экономики стали приобретать более острую политическую окраску. В сентябре 1973 года горняки шахты "Уэстерн Дип" компании "Англо" близ Карлетон-Вилла протестовали против повышения зарплаты небольшой группе машинистов, а также против общего уровня оплаты труда. Столкнувшись с 7 000 разъяренных шахтеров в общежитии, руководство шахты вызвало полицию, которая открыла огонь после того, как дубинки не смогли разогнать толпу. В течение 12 секунд одиннадцать шахтеров были убиты и двадцать шесть тяжело ранены. Международный резонанс последовал незамедлительно. Гарри Оппенгеймер принес публичные извинения и поручил провести внутреннее расследование. В штаб-квартире AAC был создан новый отдел промышленных отношений, а с 1974 года сложная система классов оплаты труда была упорядочена, и общий уровень оплаты труда значительно повысился. Старая племенная система общения с "мальчиками-боссами" в огромных общежитиях при шахтах была отменена в пользу двустороннего потока информации. Была введена система информирования рабочих, подготовленная с помощью Лондонского индустриального общества. Были созданы рабочие комитеты, которые направляли жалобы наверх.

 

Эти реформы стали продолжением других усилий по улучшению условий и созданию более стабильной рабочей силы. Были построены спортивные сооружения, начались крупные инвестиции в строительство общежитий. Надежным рабочим-мигрантам выдавались действительные сертификаты о повторном трудоустройстве и премии, если они быстро возвращались из родных мест по истечении срока контракта. В 1970-е годы средний срок работы на шахтах Anglo вырос с трех до шести лет. В то же время тайно была усилена охрана и разработаны планы по установке системы слезоточивого газа на кухнях и в винном магазине на Western Deep, которые были разграблены во время спора.

Улучшения оказались явно недостаточными. Они не смогли остановить беспорядки и забастовки, перекинувшиеся на 1975 год, и в конце концов правительство организовало расследование "беспорядков на шахтах". Его отчет держался в секрете в течение двух лет. Министр труда объяснил парламенту, что его содержание было "в некоторых отношениях

чувствительного характера". В 1978 году копия просочилась в "Рабочее единство", газета Южноафриканского конгресса профсоюзов (SACTU), которая показала, насколько чувствительной она была.

В центре его анализа был вывод о том, что система миграции рабочей силы, один из бастионов апартеида, была главной причиной беспорядков. Но далее в исследовании говорится, что "эта система существует уже не менее 75 лет, и на данный момент ей нет никакой практической альтернативы". Опираясь на данные горнодобывающих предприятий, полиции и отдельных ученых, отчет прекрасно отражал расистскую паранойю государства. Признавая необходимость улучшения условий труда, единой структуры оплаты и улучшения коммуникаций, авторы доклада в первую очередь заботились о безопасности и предотвращении роста нестабильной рабочей силы:

 

Наши расследования не дали прямых доказательств того, что беспорядки были политически инспирированы или организованы агентами других государств или иностранных организаций, но, как уже говорилось, чернокожий рабочий осведомлен о том, что происходит вокруг него, и о событиях в Африке и мире. Он подвержен многим влияниям, таким как, например, политические мысли ОАЕ (Организации африканского единства) и союзных государств, радиопропаганда отовсюду, включая некоторые африканские государства и коммунистические страны. . . . Он все больше и больше осознает себя и ту важную роль, которую он играет в горнодобывающей промышленности. Он знает о росте цен на золото и о том, что отрасль зависит от него и очень уязвима - с точки зрения рабочих. Мы постоянно должны помнить о том, что сам чернокожий рабочий очень восприимчив к коммунистическому влиянию, и что все возможное должно быть сделано, чтобы защитить его от этих влияний.

 

Затем, с редкой прозорливостью, он продолжил:

Мы вполне можем ожидать, что по мере усиления пропаганды чернокожие рабочие, имея свои собственные проблемы, идеалы и устремления, будут все больше сотрудничать, чтобы реализовать их политические устремления.

 

Комитет нигде не предлагал создавать профсоюзы, чтобы направлять и контролировать эти события. В любом случае предполагалось, что закрытые комплексы и система труда мигрантов делают организацию профсоюзов невозможной. Действительно, в отчете утверждалось, что рабочие-мигранты были настолько отсталыми и раздираемыми межплеменным соперничеством, что даже не "созрели" для создания рабочих или комитетов по связям, через которые они могли бы выразить свое недовольство. В нем утверждалось,