«Интересно, что он имел в виду? — И сама же усмехнулась: — Вот же оно — женское любопытство!»

За всеми этими размышлениями она не заметила, как заснула. Её разбудил будильник, который она сама сознательно завела с вечера. Она не могла уехать, не повидавшись с Машкой. Так звали её пегую строптивую лошадку — она была для неё верным другом. Ну и навестить, конечно, Черныша — молодого жеребца, которого отец приобрёл в прошлом году. Когда она ещё в следующий раз попадёт домой!

Быстро оделась для верховой езды и осторожно спустилась вниз. В гостиной было тихо. Максим спал, но, к сожалению или к счастью, она его не могла видеть. С лестницы видна была только спинка дивана. Прокралась на кухню и набрала угощения для своих друзей: яблоки для Машки и морковку для Черныша, пару кусочков хлеба.

Возвращаясь обратно, нечаянно задела стул в гостиной, и он предсказуемо грохнулся на пол. Из-за спинки дивана тут же показалась голова Максима. Он выглядел взъерошенным воробьём, смотрел с удивлением и явно ничего не понимал.

Перед ним стояла Катрин в костюме для верховой езды, через плечо перекинута сумка.

— Привет, — спросонья проговорил он жутко скрипучим голосом. — Что, уже пора вставать?

— Да нет! Ещё очень рано. Спи давай.

— А тогда куда ты собралась? — подозрительно приподнял брови.

— Хочу проехаться.

— Я с тобой. — Максим подорвался с дивана и грохнулся на пол, запутавшись в одеяле. — Я в порядке. Всё хорошо. — Послышалось недовольное пыхтение и какая-то возня. — Я просто не умею спать на узких диванах. Сегодня раза два чуть не упал, когда пытался перевернуться с одного бока на другой.

— Что-о-о? — ошеломлённо протянула Катрин. — Если эта громадина для тебя «узкий диван», то я тогда боюсь даже представить размер кровати, на которой ты привык спать.

Из-за спинки снова показалась голова Максима. Он смотрел с какой-то затаённой хитринкой в глазах.

— О-о-о, она занимает половину комнаты и является главным украшением моей спальни. Ничего лишнего, только самое необходимое. Полнейший минимализм — везде и во всём. Сам обустраивал, между прочим. А ещё в моей спальне освещение регулируется с пульта. — В его голосе звучал преувеличенный восторг, а в глазах прыгали бесята. — Хочешь, я тебе её как-нибудь покажу?

— Не стоит! — Она почувствовала, что краснеет. — Я верю тебе на слово. — И тут же перевела тему в другое русло: — А ты в седле-то держаться умеешь?

— Обижаешь! — Он надел футболку и сверху накинул свой неизменный чёрный пиджак от Кавалли. — Я самый заядлый игрок в поло. Лидер. А это, как правило, лучший игрок, в обязанности которого входит создавать передачи первому и второму номеру для нападения, а также поддерживать защиту. Я глаза и уши команды. — Бросил на неё осуждающий взгляд: — И ты хотела лишить меня утренней конной прогулки? Бросить одного на этом узком диване?

— М-м-м? — растерялась она. Такой информации о генеральном директоре «Compy-Max» она не встречала в бизнес-журналах «Les Echos» и «L'Expansion»; а ведь она тщательным образом изучила все выпуски за последний год перед своим собеседованием. — Я не подумала, что тебе это может быть интересно. — Катрин выглядела ошеломлённой: вот и ещё одна сторона его жизни приоткрылась. Она бы многое отдала, чтобы увидеть, как он играет в поло. — Пошли уже, лидер, — и выделила голосом последнее слово.

Они пришли к небольшой конюшне. Их там уже ждал Ален — их давний работник. Это была его вотчина, за которой он строго следил.

— Ты не сказала, что будешь не одна, — недовольно проворчал конюх, незаметно бросая оценивающий взгляд на гостя, которого из Парижа привезла хозяйская дочь. Вчера все только и обсуждали эту новость, строя предположения одно невероятнее другого. — Какую лошадь оседлать?

— Давай Черныша, — ответила Катрин и невольно заулыбалась. Она знала, что Максим оценит по достоинству их молодого жеребца.

— Да я и сам могу справиться. — Максим жаждал деятельности и готов был с радостью заняться тем, что очень хорошо умел делать.

Но сердитый конюх остановился и недовольно взглянул на него, ворчливо произнёс:

— Вот ещё! Сам он, видите ли, захотел справиться.

Катрин дотронулась до руки Максима и улыбнулась. Он понимающе кивнул, и они остались ждать снаружи. А через какое-то время Ален вернулся, ведя в поводу лошадь для Катрин и жеребца для гостя.

— Какой же ты красавец, — с восхищением проговорил Максим, осторожно подходя к жеребцу, который с подозрением косился в сторону незнакомца чёрным глазом и нервно всхрапывал. — Ну, здравствуй! — Протянул руку, но не стал дотрагиваться, ожидая, что животное само откликнется на ласку.

Катрин, тихо посмеиваясь, сунула ему в руку морковку. Максим благодарно кивнул и протянул угощение жеребцу. Вот тут уж Черныш не выдержал. Хрумкая любимым лакомством, он с интересом разглядывал незнакомца, который по-хозяйски осматривал его со всех сторон.

— Умничка. — Максим с нежностью погладил животное, проверил подпругу, внимательно осмотрел седло. — Мы с тобой обязательно подружимся.

Конюх оттаял и смотрел на гостя уже совсем другими глазами, а Катрин не могла скрыть своей улыбки. И тут произошло нечто странное: Максим с лёгкостью поднялся в седло, наклонился и принялся что-то заговорщицки шептать на ухо животному. У конюха и девушки невольно вытянулись лица.

— Я готов! — Максим посмотрел на застывших в немом изумлении зрителей. — Куда едем?

— Навстречу рассвету, — пробормотала Катрин, ловко взбираясь на свою лошадку и тут же посылая её с места спокойной рысью. Обернулась и хитро повела бровью: — Ты, главное, не отставай от нас! — И рванула в галоп, отдавая повод чуть вперёд и припадая всем телом.

— Ха. Кто бы говорил! — Максим с азартом бросился догонять девчонок.

— Тьфу, шальные! — в сердцах выругался Ален им вслед, но не смог не улыбнуться: как не странно, он был на стороне молодого жеребца и гостя, который оказался не таким уж изнеженным мажором из Парижа, как все думали.

Они мчались вместе с ветром по зелёным лугам, свободные от всех предрассудков и сомнений. Сейчас существовали только они и этот рассвет. Их животные шли ноздря в ноздрю. И они иногда касались друг друга коленями. Максим бросал восхищённые взгляды на раскрасневшуюся от быстрой езды девушку и улыбался. А Катрин смотрела на него и… Боги! Как же она на него смотрела!

Они ворвались в неглубокий ручей, разбрызгивая вокруг себя воду и по-детски веселясь. Впереди, у самой кромки горизонта, показался краешек солнца. Он был совсем тонким, но поразительно ярким. Всё тут же окрасилось в розовый цвет. Они, не сговариваясь, помчались ещё быстрее, словно старались достичь его. А тем временем полукруг на горизонте становилась всё больше и больше. Сияние становилось всё ярче, и солнце неудержимо рвалось ввысь. Через мгновение оно оторвалось от края земли и поплыло по голубому небу. Наступил новый день.