– В Швецию, – ответил наконец Аким, и в трубке пошли гудки.

* * *

Рейчел бросила телефон на кровать. Нельзя было терять ни секунды. Она схватила рюкзак и выскочила из комнаты, после чего побежала по узкому коридору, а потом – вниз по лестнице, пока не очутилась на оживленном тротуаре. Уже темнело, и улицы были запружены автомобилями и мопедами. Папо огляделась. Нужно было срочно достать машину. «Форд Эскорт» Авнера Гранта Рейчел бросила в трех кварталах отсюда, ключи остались в салоне. Может, стоило рискнуть и воспользоваться им еще раз? Женщина быстро зашагала по направлению к парковке.

На улице было нечем дышать от выхлопных газов и запаха жареной пищи. В окнах мелькали телеэкраны с футболистами в сине-белых майках – по-видимому, шел матч. Рейчел пошла мимо столиков уличного кафе. Кто-то свистнул ей вдогонку, и она опустила глаза.

Даларё, Швеция

СПРЯЧЬ ХАННУ ОТ КН

ГИЛЛЁГА

КЛЮЧИ ПОД ЛЕСТНИЦЕЙ

Эрик перечитывал зашифрованное эсэмэс-сообщение и снова и снова набирал номер Йенса – бесполезно. «КН» – это, конечно, «Крионордик». Гиллёга… Там, во внешних шхерах, у Вальберга был дом. Но он не мог отправить такое сообщение шутки ради. Кроме того, он не отвечал по мобильному. Что с ним такое могло случиться? Эрик попытался дозвониться до Ханны, но она тоже молчала. Похоже, все еще была на йоге.

Сёдерквист не хотел отпускать ее из дома. Она не должна была появляться на людях в Даларё, ведь они прятались. Но Ханна сказала, что сойдет с ума и что ей нужно на воздух. Что после йоги ей обязательно полегчает. Она говорила, что ей необходимо общаться с нормальными людьми – бог знает, что она такое под этим понимала. Или она считала своего мужа ненормальным? Кроме того, Ханна ненавидела дом, в котором они теперь жили. Он весь пропах плесенью, и в нем почти не было мебели.

Эрик взглянул на часы – до ее прихода оставалось минут тридцать. Что ей сказать о Йенсе? Сёдерквист плохо соображал от волнения. Он звонил в газету Вальберга, но его коллеги тоже ничего не знали – сказали только, что Йенс заглянул в редакцию накануне утром и с тех пор не объявлялся. Может, он заболел? Съездить, что ли, к нему, на Мариаторгет, чтобы убедиться, что он лежит в постели с холодным компрессом на лбу?

Сёдерквист подбросил в камин дров. Темнело теперь рано, и дни стали заметно короче. В ресторане в Юргондене Йенс как будто бы делился своими планами, но его друг ничего не помнил. Кажется, журналист собирался на какое-то интервью. Эрик опустился в шаткое кресло из «ИКЕА». Ну, конечно, Йенс собирался в «Крионордик»! Эсэмэс-сообщение было отправлено почти четыре часа назад. Доехал ли он до Уппсалы? Вернулся ли обратно? Может, стоило позвонить профессору, с которым он должен был встретиться?

Эрик открыл в мобильнике Интернет и набрал имя Хенрика Дальстрёма. «Гугл» выдал множество ссылок на статьи с его именем. Сёдерквист прокрутил страницу вниз, остановился на вчерашней уппсальской «Нюа тиднинг» и кликнул на страницу газеты.

ПРОФЕССОР ИЗ «КРИОНОРДИКА» ПОГИБ В АВТОКАТАСТРОФЕ

Прошедшей ночью сорокадевятилетний мужчина стал жертвой страшной аварии, произошедшей на трассе Е4 в районе Гредельбюледена. Его обогревший автомобиль «Астон Мартин» был обнаружен около полуночи случайно проезжавшим мимо мотоциклистом. Водителя, в котором впоследствии опознали шефа по научной работе лаборатории «Крионордик» Хенрика Дальстрёма, спасти не удалось.

Эрик уставился на дисплей: это было невероятно. Если Хенрик погиб вчера ночью, то никакого интервью быть не могло. Чем же в таком случае занимается Йенс? Сёдерквист отыскал в «Гугле» номер ресепшена лаборатории «Крионордик». Он был почти уверен, что это ничего ему не даст, но не мог не попытаться. Эрик набрал номер – сразу пошли сигналы, а потом в трубке щелкнуло, и послышался приветливый женский голос:

– Добро пожаловать в «Крионордик». Вы кого-нибудь ищете?

Мужчина покосился на часы: долго же они не отвечали!

– Я только хотел узнать, был ли у вас сегодня некий Йенс Вальберг. Он журналист из газеты «Афтонбладет».

Повисла пауза. Эрик беспокойно заерзал в кресле. Наконец голос его собеседницы вернулся:

– Одну минутку. Я соединю вас с отделом безопасности.

Сёдерквист наморщил лоб. Какой еще отдел безопасности? В камине затрещало полено, и под ноги Эрику упало несколько горящих угольков. Он плечом прижал телефон к уху и принялся сметать их газетой. Поздно – на ковре уже остались следы сажи. В этот момент в трубке раздался мужской голос:

– С кем я говорю?

Вопрос был задан по-английски и в приказном тоне. Эрику сразу стало не по себе. Он завершил разговор и уставился на подпаленный ковер. Что, черт возьми, происходит? Где Йенс?

Ханна ответила уже после второго сигнала:

– Извини, я заговорилась с девочками. Всё в порядке, любимый?

– Я получил странную эсэмэску от Йенса, а сейчас никак не могу на него выйти. Он тебе не звонил?

– Нет. А что за эсэмэска?

Сёдерквист не мог сказать этого по телефону. Только не в сложившихся обстоятельствах.

– Приезжай домой. Будь осторожна на дороге.

Эрик завершил разговор, отложил телефон на столик и стал смотреть на пламя в камине. Черт, она снова разволновалась… А как все хорошо прошло в Каролинском институте! Профессор принял их лично, и Ханна была спокойна. Свен Сальгрен торжествовал. Вероятно, он увидел во всем этом маленькую победу государственной науки над частным капиталом. Так или иначе, Каролинский институт получил то, что так хотелось бы иметь «Крионордику», – кровь Ханны. А из клиники они сразу поехали в Даларё.

Но внезапно все усложнилось. Йенс не станет бить тревогу по пустякам. Забиться в соседский домик для гостей недостаточно – Ханна должна исчезнуть. В Гиллёге ее, конечно, никто не найдет, но это крайний шаг. Там ветрено и сыро. Безлюдный остров в дальних шхерах, который сам Вальберг называл «последним форпостом Швеции». Там нет ни водопровода, ни электричества.

За дверью послышались шаги, и в комнату вошла Ханна. Она бросила на пол спортивную сумку и коврик для йоги и присела на край неуклюжего журнального столика. Эрик протянул ей телефон и внимательно следил за ее лицом, пока она читала. Глаза женщины наполнились слезами:

– Ты действительно искал его везде, где только можно? – спросила она.

– Везде, но не стоит так волноваться. Йенс наверняка дома, лежит в постели и мучается с похмелья. Возможно, даже не один, а с женщиной. Телефон он, конечно, отключил. Или же работает и залег на дно. Такое случается не в первый раз, в конце концов.

Эрик сам слышал, как жалко это прозвучало. Он не мог скрыть от супруги своего волнения и поэтому поспешил добавить:

– Если он не позвонит до утра, я поеду в Уппсалу сразу после завтрака. Но я уверен, что он объявится – все это вполне в его стиле. Не забывай, мы говорим о Йенсе.