— Оставьте нас, пожалуйста, — моего слуха касается тихая просьба.

— Времени в обрез. Нам ещё над дыханием работать… — женщина упрямо складывает руки на груди.

— Это очень важно. Пожалуйста, — последнее слово Итан произносит громко и по слогам.

Но она непреклонна. Лишь вскидывает брови.

— Я очень прошу. И заверяю, что в будущем мое дыхание будет безукоризненным.

— Три минуты, — снисходительная уступка.

— Пять! — Итан мгновенно вскидывается.

— Ладно, четыре, — и также медленно по слогам, как Итан только что, произносит: — и помните, бе-зу-ко-ри-знен-но…

Как только за ее спиной захлопывается дверь, Итан протягивает руку, подзывая. Приближаюсь. Вкладываю свою ладонь в его, чувствую, как он осторожно тянет меня вниз. Присаживаюсь рядом.

— Это самое лучшее занятие за все время моей реабилитации.

— И моих тренировок, — ловлю его нежную улыбку.

— Спасибо тебе, — ласкает взглядом, в котором хочется раствориться, осторожно отодвигает с моего лица прилипшие намокшие пряди.

— И тебе. Я чудесно провела время, — порхаю смягчённым взглядом по его лицу. Меня жутко тянет к нему. Он магнит для меня. Несмотря на физическую травму, он остаётся сильным, бодрым, уверенным в себе. Идёт вперёд через все сомнения и сложности.

— Допускаешь ли ты хотя бы мысль, что мы с тобой можем вместе проводить время? Вот так же весело. Рядом. Ты хотя бы на секунду можешь представить, что я с тобой рядом? Смогла бы позволить мне?

Крепко сжимаю его пальцы. Он очень медленно тянет на себя. Смотрит напряжённым ясным взглядом, словно приговора ждёт.

— Я теперь часто тебя представляю рядом, — срывается с губ горькое признание.

— Кай, — сердце сжимается от незабытого короткого имени, так меня называл только Итан. У меня перехватывает дыхание. Если глотну кислорода, крик вырвется наружу. Это имя… просто ножом в грудь… просто на разрыв… — Кай, не уходи. Дождись меня, пожалуйста, — не сразу я понимаю, что он имеет в виду, не сразу… — Я… я обязательно встану на ноги! Я тебе обещаю! Мне нужно просто немного времени, и все! Несколько месяцев! Самое большее — это год! Но я надеюсь, что уже через полгода я смогу встать с коляски! Дождись только!

Спина моя каменеет. И плечи не двигаются.

Я давала себе обещание не плакать при нем, ему тоже тяжело, но сдержаться сейчас…

Сначала раздаётся лишь тихий, с трудом подавляемый всхлип. С шумом я втягиваю кислород. Подбородок дрожит, рваное дыхание рассекает воздух. Слёзы хлынули сразу, как только я представила его… как он встаёт на ноги и уверенно шагает мне навстречу… обнимает крепко.

Итан выпаливает каждое слово с такой горечью… хлещет, полосуя до крови. А я содрогаюсь от его надрывного охрипшего голоса.

— Мне кажется, что каждый день теперь играет против меня, отнимая надежду. Я понимаю, что сейчас это звучит неуместно! Я понимаю! — перехватывает мои плечи, а я чувствую, как его трясёт от эмоций. — Я бы никогда не предложил тебе этого, осознавая, что останусь обузой навсегда! Но я встану, Кай! Я что угодно ради тебя! Ради нас! Что угодно сделаю! Мне просто нужно ещё несколько долбанных месяцев! И все! Просто дождись!

Раненый голос его гулким эхом отдаётся от стен, вонзаясь в душу, обескровливая.

— Пожалуйста, не плачь, родная… — слабый рывок, и я уже почти у него на коленях, а он тихо и порывисто шепчет мне в губы. — Я смогу, я справлюсь. Просто поверь… ты мне веришь?

— Верю, — срывающийся ответ выдавливаю из последних сил. — Конечно, у тебя все получится. Ты такой сильный… ты самый сильный из всех, кого я знаю!

— Тогда подари мне это время. Я докажу, что это не напрасно.

Не позволяет ответить. Да и сил нет. Внутри не осталось ничего. Горит. Огонь. Пожар. Сносит все на своём пути.

Итан притягивает мое лицо вплотную и жадно впивается в мои губы.

Голодный отчаянный поцелуй охватывает диким пламенем естество. Отвечаю скованно, зажато, губы не слушаются, душа плачет. Обнимаю его за голову, ерошу мокрые волосы, корябаю затылок дрожащими пальцами. Притягиваю к себе со всей самоотдачей. Каждое слово откликается в душе, заводя сердце вновь, заставляя биться и гонять кровь по венам.

— Больше не говори мне никогда, что ты обуза, — выдыхаю, как только поцелуй прекращается.

Оживает мой телефон. Настойчивая мелодия совершенно не вписывается в окружающую обстановку, но я даже с места не дёргаюсь. Мгновения рядом с Итаном бесценны.

Мужчина немного отстраняется, осторожно обмывает мое лицо тёплой водой: ласковое касание порхает по векам, скулам и щекам, распространяя внутренний трепет.

— Четыре минуты закончились, — громкий звук заставляет подпрыгнуть от неожиданности, — приступаем к дальнейшим процедурам. Посторонние на выход, — громогласно заявляет вернувшаяся врач. Оборачиваюсь и подмечаю в глазах ее искреннюю радость, одобрение и смешинки.

Она останавливается у стены и тактично отворачивается.

Пальцы чувствуют ободряющее пожатие, Итан шепчет одними губами: «Беги».

— Я могу остаться, — тихонько произношу не то утвердительно, не то вопросительно.

— Сейчас начнётся неприятная часть, — согревает взглядом, но сам напрягается. Ему не хочется, чтобы я наблюдала. Могу его понять. Не хочет — значит не хочет. Я уйду.

Поднимаюсь, позволяя каплям хлынуть тяжёлым потоком вниз, и выхожу из бассейна.

— Ты без полотенца? — хлестко ударяет в спину.

— Осталось в другом крыле, — вполоборота поясняю.

— Мое возьми. Не ходи мокрая.

— А ты?

— У меня ещё есть.

Решаю не спорить: мне здание по улице обходить. До лета уже рукой подать, но воздух ещё прохладный, а сегодня к тому же и ветер. В футболке быстренько прошмыгнуть это одно, а в мокрой одежде идти — совершенно другое.

Поравнявшись с доктором, слышу осторожное, но настойчивое:

— Если возникнет желание, можете периодически приходить на парные занятия, я немного изменю программу, впишу новые упражнения. Для двоих. Эмоциональное состояние пациента — один из факторов, который сложно переоценить в вопросах реабилитации.

Женщина невозмутимо отворачивается, устремляясь к Итану. И тут же наступает на мою футболку, скромно лежащую у наших ног, а ее ногу рывком ведёт в сторону. С перекосившимся лицом чертыхается, выдавая на выдохе:

— Что такое?!

Все происходит так быстро, что я не успеваю ни подстраховать ее, ни поддержать. Кажется, она на мой телефон наступила?!

Резко дёргаюсь вперёд, челюсти непроизвольно сжимаются,