Довольный Богомол лыбится во все свои нахальные веснушки:

– Почему сразу в курицу?

– Их старушка Аврора любит иголками пытать.

– Литиция, зачем сразу переходить на личности? – Константин неторопливо тащится следом. Пропускает кэб, с которым я чуть не сталкиваюсь. Упряжка останавливается. Из нее выходит мужчина и извиняется.

– Нет мне интересно, вот стал бы ты рыбой в Темзе, а там не река, а филиал ада. Что б делал? – отмахиваясь от надоедливого кэбмана, пытаю напарника.

– Некорректный вопрос.

– Согласен. Переборщил.

– Через край.

– Ладно, – пора заканчивать с зоологическими фантазиями. Но пока мы не зашли в храм: – А гусеницей?

Добить напарника финальным вопросом про Богомола не дают. Нас нагоняет высокий гражданин в клетчатой кепке. Тот самый, что чуть не переехал мое Преподобное тело.

– Мне необходима ваша помощь, – говорит он, – Меня зовут Джозеф Белл. И я знаю, где прячут детей.

Новый знакомый подозрительно выглядит, пространственно рассуждает о психических отклонениях в развитии маньяков и настойчиво запихивает нас с напарником в кэб. У меня нет оснований ему доверять. Это опасно. Шишка на затылке красноречиво напоминает о последствиях необдуманных действий и о том, что мы, все-таки, совсем не терминаторы.

Но я помогаю затолкать упирающегося Богомола в коляску. Со стороны это, наверное, походит на похищение: взрослые дядя и тетя совращают молодого подростка. Кхм. Почему сразу “совращают”?!

– Поэтому-то я и пришел к выводу, что похищения сфабрикованы. Это логично, – завершает повествование Джозеф Белл. Нить разговора давно потеряна, но 100% этот Белл никак не связан с созданием телефона. – Еще я спас вас из горящего здания.

А он умеет удивить. Мне казалось, что мы сами себя спасли.

– Я отвлек девочку и её слугу. Они собирались проследить, как вы сгорите и придавили дверь балкой. Если бы вы не вышли, я бы вас вытащил. Не успел. Вел парочку до их логова. Это было важнее.

Его наплевательское отношение к посторонним западает в сердце. С такими друзьями и врагов не надо. Он мне определенно симпатичен.

Константин садится рядом со мной, оставляя чужаку место слева, спрашивает:

– Почему три дня молчали?

– Не был уверен. Все-таки трудно поверить, что ребенок на такое способен. А сегодня появилась новая жертва…

Кэб слишком мал для троих. Мы жмемся друг другу, выдавливая плечами соседа: Я, Богомол и Белл. Три девицы под окном в малометражной коляске. Кэбмен смотрит на нас уничтожающе. Явно хочет спасти Константина, интимно прижимающего к незнакомцу. Столько презрения от извозчика ни одна кобыла, наверное, не получала. Кэб дергается и несется прочь от собора Святого Павла. Эх, даже не помолились на дорожку.

Белл пересаживается бочком и раскладывает личность Потрошителя по полочкам:

– Дафна Меридит Олден у него не первая. Джек – кукла со стажем. Он знакомится с детьми в кондитерских или в парках и что-то с ними делает. Что-то из вашей компетенции, – это намек на одержимость. Вот зачем мы ему понадобились. – Волочится за женщинами в борделях и уводит их оттуда. Я слежу за ним уже две недели. И кажется дети управляют им, а не он детьми. Но это выше логического объяснения. Они собрались в заброшенном доме на Флит-стрит. И кажется, главная их цель вы.

Как здорово, когда в дело вступает настоящий знаток сыскного дела.

– А ты собственно кто по профессии? – решаюсь прервать невеселый монолог. Джозеф Белл до икоты напоминает мне одного человека. Особенно знакомо выглядит его клетчатая кепка.

– Врач-хирург.

Киваем на пару с напарником. Мы, собственно, тоже не детективы и зарплату за них не получаем. Зато пашем на славу. И за них, и за Орден.

А доблестная полиция на нас доблестно плюет.

Дом заброшен, это сразу заметно. Многолетний плющ на стенах высох, окна разбиты, стены разваливаются.

Это настолько бросается в глаза, что даже я понимаю, на Флит-стрит не может быть таких домов. Слишком хорошая улица, слишком Богатый район.

В окне мелькает тень. Кажется, нас ждут.

Ну что, второй раз в одну и ту же ловушку?

– Констеблей я предупредил. Мы можем их ждать здесь или попытаться спасти мальчика. Ваше решение? – Джозеф Белл говорит с такой решимостью, что становится стыдно за свои сомнения. Пулемет мне и гарду! Пойду на врага грудью, ни шага назад! Благо грудь есть.

Константин кивает.

И мы входим в дом.

Дверь даже не заперта. Перед нами длинная лестница среди широкого холла. Рваные шторы трепещут на сквозняке, количество паутины и пыли просто невероятное. Напарник берет большой в человеческий рост подсвечник и проверяет наличие свечей в нем. Их, конечно же, нет. Зато пауки разбегаются по его рукам, словно гастарбайтеры в день проверки регистрации. Константин отплевывается, отряхивается и отбивается от насекомых подсвечником.

Шума от нас непрофессионально много.

– Разделяемся, я – наверху, вы внизу, – говорит Белл.

– Не, не, нельзя! Нас по одному переловят, – я-то знаю рассказы про дома с привидениями, маньяков по одному вырубающих своих жертв. И “Пилу” я тоже помню. – Только вместе! Хотите, можно еще за руки держаться.

Константин отвечает снисходительным кивком. У него из оружия – распятье. У меня – пара кольтов. Белл достает короткий Кобольд Харрингтона – новенький полностью литой револьвер, на который у меня не хватило финансов.

На втором этаже слышен скрежет. Кто-то, не оставляющий следов на пыльном полу, двигает мебель.

Возражений нет. Дружно поднимаемся.

Каждая ступенька скрипит реквием, каждый шаг поднимает серое облако к лодыжкам.

Как только оставляем лестницу позади, на первом этаже смеётся ребенок.

Оглядываюсь: три цепочки подошв прекрасно иллюстрируют нашу находчивость. Вот идиоты! Трехглавый монстр справедливости спешит на подмогу, но есть вероятность что по пути сдохнет! Возмущаться собственной тупости мне никто не запрещал.

Новый смех слева.

Короткий скрежет справа.

Дверь в конце темного коридора открывается. Из–за нее доносится гиенье хихиканье.

– Да они издеваются! – возмущается Белл и несется в гостеприимную ловушку.

– Не торопись! – успеваю преградить ему путь. – Не забывай, мы имеем дело с демонами.

– Демонов не существует.

– И поэтому вы позвали нас? – голос Константина полон сарказма.

У меня желудок плещется в районе коленок, а Богомол над врачом издевается! Вот отброшу копыта в связи с непереносимостью антисанитарии, кто меня откачивать будет?