днём, рассматривая картинки, которые описывают вещи, существующие в мире, но нам никогда не позволяют узнать друг друга, никогда не позволяют заводить друзей, никогда не позволяют говорить, если это не часть упражнения. Нам говорят, когда есть, когда спать, когда ходить на беговую дорожку для физической нагрузки. У них даже есть расписание, когда мы должны ходить в туалет! Мы живы, но нам никогда не позволяют жить. Как долго ты выдержишь, если держать тебя в таком мире?

Она дрожала. Он не мог сказать наверняка, то ли от холода, то ли от расстройства. Она дрожала даже когда надела свитер.

— Почему больше вас не сбежало? — спросил он.

— Полагаю, жизнь в клетке и отсутствие имени не волнует большинство из них. Кроме того, куда им пойти? — Она не хотела смотреть ему в глаза. — Ты позволишь мне остаться до наступления темноты? Возможно, у меня получиться прошмыгнуть мимо тех, кого Распорядитель послал за мной, если останусь здесь до темноты.

Саймон наклонил голову, пытаясь понять её.

— Ты опять собралась убегать?

Теперь она посмотрела на него.

— Я лучше умру, чем вернусь туда.

Тихое заявление. Честность напугала его, потому что в её голосе было чересчур много Волка, когда она произносила эти слова. Она не была терра индигене, но и не была человеком, как остальные смертные. Она была в смятении, и пока он не поймёт большего, ему придётся работать только с инстинктами.

Несколько дней назад она пришла в поисках работы, потому что хотела жить. Если бы это было не так, она бы умерла, уснув где-нибудь в сугробе. Теперь она желала умереть?

Ему это не понравилось. Ему совсем это не понравилось.

Он положил в карман бритву и постер.

— Бритва моя, — запротестовала она.

— Тогда тебе придётся задержаться до тех пор, пока я не верну её.

— Мистер Вулфгард…

— Ты остаёшься, Мег, — рявкнул он. — Пока я не скажу иначе, ты остаёшься, — он услышал, что к офису подъехал грузовик, а потом и ещё один. — Возвращайся к работе.

Проходя через служебное помещение, он схватил ботинки, но не стал их обувать. Вместо этого, он бегом вернулся в «ВИЧ».

КС759. Значение букв было предельно ясно. Он не хотел размышлять о смысле цифр.

Распорядитель пытался натравить полицию на её след. Были ли иные охотники задействованы в поисках Мег? Был ли тот хищник, который пытался вломиться в квартиру прошлой ночью, наёмным?

Сказав Джону и Хизер, что он вернулся, он поднялся в свой кабинет и сменил носки. Пока он ждал прибытия всех членов Деловой Ассоциации на встречу, он неотрывно смотрел в окно, которое выходило на офис Связного.

Власть. Когда терра индигене связываются с людьми, всегда всё сводиться к власти и потенциальному конфликту.

Он был лидером двора Лейксайд и то, чего он хотел, будет иметь значение, но этот выбор был слишком велик для него, чтобы делать его в одиночку.

* * *

Мег выключила проигрыватель дисков. Смысла не было проигрывать музыку, чтобы понять, что ей нравится. Вместо этого она вытащила письма из последнего залежавшегося мешка и попыталась сосредоточиться на сортировке, на завершении чего-то раньше, чем с ней будет покончено.

Белая комната и одна из тех ужасных кроватей. И Саймон Вулфгард. Она видела это в пророчестве, которое явило ей её будущее.

Передаст ли он её Распорядителю, или, может быть, даже выторгует её на несколько пророчеств? Или теперь, когда он знает, кем она была, будет ли творить то же самое, что делал Распорядитель? Будет ли знать, как это сделать? Не поэтому ли она видела кровать, к которым привязывали девочек для нанесения самых интимных порезов?

Она так усердно старалась не думать о том, что решит Саймон, что подпрыгнула, когда услышала ржание на улице за дверью сортировочного зала.

— О, боги, — пробормотала она, взглянув на часы.

Она собиралась сбегать в продуктовый магазин за морковью или яблоками. Но сейчас уже было поздно.

— Минутку, — прокричала она, когда ржание повторилось. Она могла представить, что Эллиот Вулфгард скажет о шуме, если работники консульства будут потревожены.

Поспешив в служебное помещение за пальто, она стала искать что-нибудь, что послужит угощением. Она не хотела думать о реакции пони, если она не даст им чего-нибудь.

Единственными вещами на кухне, кроме банки с растворимым кофе и пакетиков с травяным чаем, были коробка с кусочками сахара, коробка крекеров и жестяная банка, в которой лежала открытая упаковка шоколадного печенья.

Она накинула пальто, схватила коробку с сахарными кубиками и поспешила открыть дверь, поскольку к очередному хоровому ржанию теперь подключилось и карканье Ворон.

— Я тут, я тут, — выпалила она, открыв дверь.

Она поставила коробку на сортировочный стол, схватила первую пачку писем и начала заполнять корзины.

Пони топтались на месте, толкались и пощипывали её пальто. Ей это напомнило ребёнка, тянущего взрослого за рукав в расчёте на внимание.

Она не успела отсортировать достаточно писем, чтобы наполнить корзины всех появившихся пони, а их было восемь. Но она постаралась, чтобы у каждого было что нести. Затем она открыла коробку с сахарными кубиками.

— Особое угощение в День Луны, — сказала она, подав два кусочка Грому. Он с радостью взял их. Все они были рады. Так рады, что попытались встать в очередь за добавкой.

Когда она закрыла коробку и помахала на прощание, все они долгое время таращились на неё — и на коробку — но потом удалились доставлять письма.

Вздохнув и задрожав от холода. Мег закрыла дверь, вернула сахар в шкаф в служебном помещении и продолжила работу.

* * *

Зал совещаний Деловой Ассоциации был меблирован деревянными стульями, расположенными вокруг низкого круглого секционного стола. Тут также был стол для секретаря и шкафы для документов, как и компьютер, который использовался для электронной корреспонденции или размещения заказов в людских компаниях.

Поскольку офис Деловой Ассоциации занимал половину второго этажа «ВИЧ», первым на собрание появился Саймон. Он выбрал