– Тебе не поверят!

– Неужели? Ты так безумно хотела его, что утратила бдительность. Отправилась к нему одна, без слуг, без охраны, чтобы никто не знал о твоем грехе. Но забыла, что он – не гаремный мальчик, а хищник в цепях. И – вот несчастье! – это дикое животное голыми руками растерзало тебя! Такая потеря для нашего Дома! Для всей Амарры. Такая нелепая смерть! И знаешь, чья? Твоя, милочка. Завтра утром из императорского шаграна вынесут твой растерзанный труп. Конечно, если ты не подпишешь эту бумажку.

Лирин кусала губы. Сердце колотилось так быстро, что его стук оглушал, не давая сосредоточиться на мыслях. Она пыталась найти выход из положения, просчитать все варианты. Но отчаяние не давало мыслить рационально.

В углу завозился Урхан и застонал. Взгляд девушки метнулся к нему. Она увидела, как Мелек сухо кивнула одному из аскаров, и тот коротким ударом рукоятки меча снова отправил наложника в забвение.

Вздрогнул Лирт, сжимаясь еще сильнее. Лирин поняла, что следующим будет он. А потом очередь дойдет до нее. Мелек не шутит.

– Что будет, если я подпишу? Как ты объяснишь это своей сестре?

– Очень просто. Скажу, что тебя утомила светская жизнь, и ты решила отдохнуть где-то в провинции. Поверь, никто не станет выяснять правду, если ты добровольно подпишешь отказ. Как дочь Старшей матери ты будешь полностью обеспечена, твой гарем останется при тебе, слуги тоже. Я даже выделю для сопровождения отряд аскаров. Ну и, разумеется, ты сможешь забрать своего тана. Хотя, я не знаю, зачем тебе это животное. Если ты рассчитываешь на ответные чувства, то зря. Он левантиец. Они ненавидят амаррок. А этот особенно. Мне донесли, что ему пришлось пережить в Доме Зинтар. Тебе придется всю жизнь держать его на цепи.

Она говорила спокойным, размеренным тоном, и ее голос вливался в уши Лирин расплавленным ядом, усыпляя бдительность. Девушка поймала себя на том, что верит ей. Что, действительно, это лучшее из того, что ей мог предложить этот мир. Зачем ей этот дворец? Титул наследницы? Она к ним не готова. Это чужая роль, и скоро она от нее устанет. Не лучше ли подписать отказ и со спокойной душой отправиться подальше отсюда? Тогда не придется ломать голову над тем, как вести себя при встрече со Старшей Матерью. Не придется постоянно оглядываться и одергивать себя, боясь случайно выдать, что она не та, за кого себя выдает…

Она уже готова была сказать «да», как вдруг поймала полный отчаяния взгляд Лирта. Мальчик словно о чем-то безмолвно молил.

«…В этом дворце множество рабов, жизнь которых зависит от вас. Если вас сместят, мы все будем либо распроданы, либо умерщвлены – как решит новая хозяйка», – словно наяву прозвучал в голове его тихий голос.

Лирин стиснула зубы. Зажмурилась. Сжала пальцы в кулаки с такой силой, что ногти до боли вошли в нежную кожу ладоней. По телу побежали мурашки, поднимая дыбом невидимые волоски.

Она должна сопротивляться. Иначе они все умрут. Подписав эту бумагу, она подпишет им всем приговор…

– Нет.

– Что «нет»? – Мелек с деланным интересом шагнула почти вплотную к Лирин.

– Я это не подпишу.

– Ты хорошо подумала?

– Да. Можешь меня убить.

Несколько мгновений стояла оглушающая тишина, словно Мелек была поражена этим ответом. Затем, она медленно подняла руку и сжала пальцы, сминая ткань своего пурпурного покрывала. Еще мгновение – и покров, все это время скрывавший лицо жрицы, оказался лежащим на полу, у ее ног.

Лирин ахнула, невольно отпрянув. Перед ней, скривившись в саркастичной усмешке, стояла женщина лет сорока. Высокий лоб, прямой нос, нежная линия подбородка – ее можно было бы назвать симпатичной, если бы ее лицо не было обезображено черными язвами.

– Знаешь, что это? – Мелек коснулась своей щеки. – Оспа. Если бы не она, я сейчас была Старшей Матерью. Я, а не Наренгиль. Я не собиралась хоронить себя в этом святилище. Но закон Амарры очень суров. Женщина – венец творения, ее внешность должна быть безупречна, а те, кому с этим не повезло, обязаны скрывать свое уродство под жреческим покрывалом.

– Мне… очень жаль…

– Жаль? – Мелек рассмеялась. И ее нервный визгливый смех резанул по ушам. – Ты даже не представляешь, что такое жалость. Ты, маленькая развратная дрянь, которой все доставалось по первому слову! Но теперь ты первая испытаешь на себе мою месть!

Она так резко шагнула вперед, что Лирин не успела ни предугадать ее действия, ни уклониться. Рука жрицы взметнулась вверх, и хлесткая пощечина заставила девушку вскрикнуть от боли. Оглушенная, она отшатнулась к стене. Коснулась пальцами горящей щеки, и ее глаза расширились от изумления.

– Свяжите ее! – коротко бросила жрица. Потом обернулась к Лирин. – Раз ты так неравнодушна к танам, я устрою тебе с ними встречу. У вас будет целая ночь, чтобы познать друг друга. Правда, не уверена, что на утро ты будешь еще жива.

С каменными лицами аскары набросили на запястья Лирин веревку. Девушка не успела даже вскрикнуть, как ее руки уж были вывернуты назад и плотно связаны между собой. Еще одна веревка змеей обвилась вокруг лодыжек, стреноживая, будто норовистую лошадь. Толчок под колени – и Лирин мешком повалилась на пол, рядом с Лиртом. Из горла вырвался болезненный стон.

– Мелек! – извернувшись, Лирин попыталась встать, но руки аскаров не позволили ей шевельнуться. – Что ты скажешь своей сестре, когда она вернется?!

– А с чего ты взяла, что мне придется о чем-то ей говорить? – та равнодушно пожала плечами.

Лирин молча хватала ртом воздух, не в силах выдавить из себя ни слова. Грубые мужские руки вздернули ее на ноги. Обескураженная, она не успела даже закричать, когда по приказу Мелек Харзун метнулся ей за спину, обхватил одной рукой шею, а второй прижал к носу платок, пропитанный резким составом. Девушка забилась в руках аскара, пытаясь освободиться, но было поздно. Яд вошел в ее легкие вместе с воздухом, как она ни пыталась сдержать дыхание. Перед глазами все поплыло, сознание помутнело, и тело внезапно стало вялым, чужим. Веки сомкнулись, словно налившись свинцом, и Лирин поняла, что падает в бездну.

«Не ожидала? – словно сквозь вату услышала она голос Бенгет, и на мгновение перед затуманенным взором мелькнуло хищное лицо богини. – Думала, что можешь нарушить мои законы, и тебе ничего за это не будет? Ты ошиблась. И будешь наказана».

Мелек окинула цепким взглядом наследницу, повисшую, будто тряпка, на плече Харзуна. Потом подошла ближе и резким движением сорвала с ее руки браслет с печатью Дома.

– Экипаж уже у черного входа, – произнесла, надевая браслет себе на руку. – И постарайся сделать все тихо. Не хочу, чтобы кто-то видел, как ты выносишь ее из святилища. Доставишь ее в шагран. А это ночной охране, чтобы они ослепли и оглохли до утра, – она бросила ему увесистый кошелек, в котором звякнули золотые монеты. Мужчина ловко его поймал и спрятал за пояс штанов. – Утром заберешь то, что останется. Она всегда была неравнодушна к этим животным, пусть же познакомится с ними поближе.