— А где остальные? — оглядевшись, демон выжидательно посмотрел на охотника. Его глаза светились неожиданным для этого существа разумом и подозрительностью.

— Остальные? — переспросил Глеб, словно раздумывая над чем-то.

— Охотники! Ты же сказал — это дело касается всех вас. Ты мне солгал? — из его пасти раздался угрожающий рык.

Рык чудовища слился с выстрелом, грузное тело упало на пол. Спрятав пистолет, Глеб снова повернулся к девушке.

— Солгал, — безразлично сказал Глеб, и наткнулся на испуганный взгляд Регины, — уже очнулась?

Если бы мне платили каждый раз как кто-то задавал этот вопрос, можно было бы неплохо разбогатеть. Но вот очнуться связанной, лежащей на холодном полу, да еще с не переставшими кровоточить ранами от когтей демона на плече показалось мне плохим плагиатом на действие полукровки. Нервно содрогнувшись, я посмотрела на тело убитого охотником демона, понимая, что вопрос о том, кто большее чудовище в этой комнате — демон или человек, разрешен сам собой.

— У меня не было времени познакомиться с тобой поближе, — начал охотник со странной улыбкой, — я — Глеб.

— Не стану лгать, что мне приятно.

— Не лги. Я этого не люблю, — присев рядом, Глеб приподнял меня с пола, прислонив спиной к стене. Не спеша убирать своей руки от моего плеча, он долго всматривался в меня. Видимо, мое плачевное состояние принесло ему какую-то садистскую радость: удовлетворенная улыбка не сходила с его лица.

— Почему? — нашла я силы задать вопрос.

— Ты еще спрашиваешь? — слегка удивился он, — меня сложно обмануть, но на одно мгновение тебе это все же удалось. Когда я тебя увидел впервые, ты показалась мне такой неловкой, растерянной, смущенной. Словно находилась не на своем месте, среди шума и разгоряченной топы, и прекрасно это осознавала. Ангел в чистилище, да и только! Я не люблю ошибаться в людях, особенно имея дело с демонами. Скажи, детка, что заставило тебя кинуться спасать ту демоницу?

— Я не понимала, что происходит. Вы были вооружены… — нерешительно начала я, опасаясь, куда может нас привести этот разговор.

— Да, конечно. Ты ее защищала, отважно и бездумно. Наверное, это могло бы вызвать восхищение, но…

Глеб резко сдавил поврежденное плечо, и я поморщилась от боли:

— Милая моя, ты убила человека! На моих глазах. Ты пришла в его дом вместе с демоном, за которым мы охотились несколько недель. Это тоже была самозащита? В таком случае тебе стоило дождаться милиции и все им рассказать. Всю правду о себе!

Я молчала, не находя слов чтобы выразить все, что чувствовала в тот момент. Сумбур эмоций — гнев, горечь, страх, раскаяние, бессилие, проскальзывали внутри меня, оставляя в душе лишь опустошение. Мне казалось, что я смирилась с тем, что сделала, но теперь, услышав об этом от другого человека, задумалась. Стараясь выжить в мире демонов, я потеряла связь с миром людей. Думая о том, как примирить свою совесть с поступками, я забыла, что есть не только демонские интриги, но и человеческие законы. Я — убийца, и этому охотнику известно обо мне слишком много.

Холодные зеленые глаза сузились, напряженно всматриваясь в мое лицо. Не знаю, что именно он хотел там увидеть, но, отпустив плечо, повернул мое лицо к нему, заставив смотреть себе в глаза.

— Ларс мертв из-за тебя, — мрачно сказал он. Увидев мой растерянный взгляд, он с сарказмом уточнил, — Ларс, тот охотник, которому пару недель назад вырвали сердце. Ты мне скажешь, кто это сделал? Молчишь? Не веришь, что я смогу тебя разговорить?

— Верю, — прошептала я. Если тот пленник, которого убил Валар, был Ларсом, значит, именно он участвовал в нападении на особняк, убил Милу, пытался убить меня, — но сделаю все, чтобы у вас это не получилось.

— Ты бросаешь мне вызов? — удивился Глеб.

— Нет, — слабо возразила я, стараясь не показывать страха. Бесполезное занятие — охотник не мог не ощущать моего состояния. Все чувства невероятно обострились, дыхание участилось.

— У тебя есть два пути, — начал он, — ты расскажешь мне все, что тебе известно о демонах, о том полукровке, с которым таскаешься в последнее время. Но самое главное — я хочу знать все о клане Похитителей душ, его главе и Искусительнице, которую так преданно защищала. Как только я узнаю все, что меня интересует, я тебя убью — быстро и безболезненно.

— А если нет?

— Тебе будет больно. Ты даже представит себе не можешь, насколько.

— Значит, мне не спастись? — с горькой полуулыбкой проронила я.

— Ты умрешь в любом случае. Мы не прощаем тех, кто предает весь свой род, — твердо сказал Глеб.

Нужно лишь рассказать все, что знаю, и я буду свободна. К демонам мне нет пути. Валар не колеблясь отдаст меня Совету, Данталиона просить о помощи бесполезно — Родгар единственный, кто был в клане на моей стороне. Но была еще Лариса: больная и беспомощная. И пусть, по словам полукровки, я завишу от нее. Разве родственная любовь — не определенная степень зависимости от кого-то близкого? Я еще не решила, что должна испытывать к Валару из-за его предательства, но он спас мне жизнь, и выдавать его было бы слишком… по-демонски. К тому же в доме все еще находился Артем, который ничего мне плохого не сделал, наоборот — был мне верным и заботливым товарищем.

Все это промелькнуло в мыслях за несколько секунд, пробудив в душе ужас перед неизбежным. Я все равно умру, сейчас или через некоторое время, под пытками, которые устроит мне охотник. Или позже, принесенная в жертву Советом в угоду их дикой вере в Искупителя. Неизбежность! Отсутствие выбора! То, чего я всегда так боялась.

— В таком случае, — напряженно выдавила я, — чего же ты ждешь? Не теряй времени зря.

— Как скажешь, — с жесткой улыбкой бросил охотник.

— Как вы могли упустить одного из Вунсолаев — В голосе Валара был едва сдерживаемый гнев.

— Господин, — один из телохранителей низко склонился перед полукровкой, — мы были сбиты с толку присутствием в доме членов Совета.

— Вы считаете, что это может вас оправдать? — он с угрозой посмотрел на второго демона, выжившего после нападения на дом прислужника. Не понятно, на кого работал этот Вунсолай, но, выкрав девушку, дал понять, что кроме Совета она интересует кого-то еще. Неужели Данталион затеял свою игру? А если это не он, то кто?

Я больше не выдержу! Как же мне больно! Почему это происходит со мной?

Мокрые волосы облепили лицо, хрипло вдыхая холодный воздух, я пыталась дышать как можно глубже и чаще, понимая, что сейчас все продолжиться и краткие мгновения передышки не дадут ничего, кроме бесполезной, глупой надежды.

Несколько минут спустя я, едва успев задержать дыхание, снова погрузилась в ледяную воду. Его рука изо всех сил надавила на затылок, не давая возможности поднять голову, сделать судорожный вдох. Как же я его ненавижу! Как же мне трудно бороться с собой! Еще немного, и он меня сломает, а, заговорив, я погублю не только их, но и себя. Неужели даже такое невинное желание — умереть с чистой совестью, не став предателем, для меня не выполнимо?