— Не помню, чтобы мы переходили на «ты», — заметила я. — Давайте поторопимся с интервью, суним Стомма, а то мне еще ехать в оранжерею. Они решили переименовать тюльпаны, выведенные на деньги Конопки, в честь вашей невестки. Вам не кажется это свинством? Конечно, покойный был редкостным подлецом, но за бессмертие своего имени он честно заплатил золотыми.

— Розы.

— Простите?

— Они переименовывают сорт роз.

— Я плохо разбираюсь в цветах.

— Возвращаясь к моему предложению…

— По окончании работы вы обеспечите мне место в «Короне Алмерии»? — Я специально назвала газетный лист, принадлежавший королю, куда людям, подобным мне, с незаконченным образованием и неясной родословной, путь был заказан.

— Шеф «Короны Алмерии» — мой старинный приятель. Так что скажете?

— Знаете, что может быть хуже судебного заступника, соблазняющего тебя на скользкую авантюру? — спросила я.

Спрятав улыбку и скрестив руки на груди, Кастан вопросительно изогнул брови.

— Судебный заступник, возомнивший себя дознавателем.

— И вы сможете выбрать того помощника, которого захотите, — продолжал торговаться Стомма. — Может быть, Яна?

Сердце екнуло. Наши взгляды с Кастаном встретились.

— Забавно, почему вы упомянули Яна? — тихо спросила я. — Помнится, на одной из наших встреч вы настоятельно рекомендовали держаться от него подальше.

— А вы утверждали, что он единственный, кто готов мириться с вашим характером, — парировал Кастан. — И сказать откровенно, теперь я в полной мере осознал, о чем вы говорили.

Я не удержалась от ироничного смешка. Талантливый судебный заступник удивительным образом уводил разговор от опасной темы, переключив внимание на мою персону.

— Вы ведь знаете, кто он? — ледяным тоном заключила я. — Ночной посыльный. Человек, которого вы наняли, чтобы он присматривал за мной.

Лицо Кастана сделалось непроницаемым.

— Скажите, он в курсе этой вашей полубезумной истории о сожженной семье? — стараясь сохранять хотя бы внешнюю невозмутимость, точно разговор о Яне не вызывал во мне нервической дрожи, спросила я.

— Нет, — холодно произнес судебный заступник. — Ты влюблена в него, Катарина?

— Да.

— Это не должно было случиться. Никогда!

В алмерийском языке содержались десятки тысяч слов, но только слово «никогда» я ненавидела лютой ненавистью. Я не подпускала к себе это слово, старалась не произносить лишний раз. И сейчас, когда оно закружилось в воздухе, стало ужасно страшно.

Невозможно дождаться человека, который никогда не собирался возвращаться.

Внутри точно распрямилась сжатая пружина. Едва не сбив с ног подавальщика с подносом, я вскочила со стула и протянула изумленному Кастану листочек с вопросами. Моя рука заметно дрожала от нетерпения, отчего края бумажки мелко тряслись.

— Извините, Кастан, попросите своего секретаря ответить и прислать до вечера в контору. Шеф боялся вас оскорбить и не написал ни одного неловкого вопроса.

— Катарина, куда вы?

Он хотел что-то еще сказать, но я уже торопилась к выходу из шикарного зала-ресторана.

Особняк с заколоченными окнами, принадлежавший Онри, мне удалось найти довольно быстро. Поднявшись по крутой лестнице на чердак, я требовательно заколотила в дверь, но маг открывать нежданным гостям не торопился. Скорее всего, затаился, как вражеский лазутчик в окопе.

— Открой, иначе я напишу жалобу в строительный предел, что ты занял пустующий дом! — прикрикнула я, сдобрив вопль сочным ударом носком сапога.

Через некоторое время все-таки щелкнул замок, дверь приоткрылась с жалобным скрипом, и передо мной возник взлохмаченный Онри. В воспаленных от недосыпа глазах стояла обида.

— Это особняк моей семьи, — буркнул он и добавил: — По крайней мере, принадлежал моей семье, пока его не пустили с молотка за долги.

— Да наплевать. Я даже не знаю, существует ли строительный предел.

Я оттолкнула мага с дороги и без приглашения ворвалась на запущенный чердак Яна здесь, конечно, не было. Оглянувшись через плечо, я спросила резким тоном:

— Где он?

— Он не появлялся почти две седмицы. После того как тебя украли, он сидел у себя затворником, даже на рынок ни разу не вышел.

— Где его дом? Ты там когда-нибудь бывал?

— Нет. — Маг покачал головой.

— Тогда как ты узнаешь, где его искать?

— Он носит с собой следящий кристалл. — Онри кивнул на стену, где висела подробная карта Гнездича с улицами, точно нарисованная художником с высоты птичьего полета.

В прошлый раз я решила, будто схема города — простая прихоть хозяина, но теперь разглядела несколько пульсирующих алых точек. Одна из них светилась как раз в доме, изображавшем особняк Онри. Видимо, ею была я сама. Невольно вспомнился необычной формы кристалл, найденный мною на дне сумки, и стало ясно, каким образом Ян безошибочно узнавал, где меня искать.

— Кто из них он?

Маг указал на другой конец города, где на закрытой территории стояли заброшенные мануфактуры. В самом центре поблескивала точка, обозначавшая Яна.

— Ясно. — Я развернулась, собираясь уходить.

— Ты хочешь заявиться к нему? — с нажимом переспросил Онри.

— Да.

— Он никогда и никого к себе не подпускает, — предупредил маг. — Проклятье, мы работаем вместе семь лет, а я ни разу не видел его жилища.

— Я тебе потом расскажу, какие у него на окнах висят занавески, — пообещала я, решительно направляясь к двери.

Когда я уже спускалась по пахнущей мусором лестнице, Онри позвал меня:

— Стой!

— Зачем? — задрала я голову.

— Затем! — И скомандовал: — Поднимайся, пока я не передумал.

Пришлось вернуться. Маг стоял у заставленного пробирками стола и рассматривал на свет магический кристалл необычной плоской формы.

— Сожми.

— Я останусь без руки?

— Ты всегда так много задаешь вопросов и так мало доверяешь людям? — разозлился маг.

— Задавать вопросы — это моя работа, — огрызнулась я.

Взяла кристалл, но потом, побоявшись, что испорчу только-только возвращенное клеймо картели газетчиков, поспешно переложила в другую руку. Стоило сжать кулак, как магический камень начал быстро таять, а кожу защипало. Когда я раскрыла ладонь, то обнаружила мелкую, точно вытатуированную схему мануфактурной территории. В центре пульсировала красная точка.

— Клянусь, он убьет меня, — проворчал Онри.

— Постесняется.