Такое развитие ситуации совершенно неприемлемо! И я не буду скрывать от вас, господа, что принятие решения о проведении широкомасштабной наземной операции силами альянса в Ливии – лишь вопрос нескольких дней. Теперь совершенно очевидно, что без неё обойтись не удастся. Подготовкой решающей операции по свержению режима Каддафи вплотную занимается Пентагон. Наша же задача совершенно иного свойства.

Следует предпринять срочные меры для того, чтобы сорвать план Афросоюза по урегулированию кризиса в Ливии под названием «Дорожная карта». Напомню, что этот план предполагает немедленное прекращение огня, в том числе и бомбардировок альянса, налаживание политического диалога между враждующими сторонами и подготовку к проведению «демократических выборов» при сохранении на весь этот период власти Каддафи в стране. Мы не можем допустить принятия «Дорожной карты», либо иного плана, подразумевающего сохранение режима! Кёртис! – повысил голос контр-адмирал, ища глазами подчинённого.

– Да, сэр! – вскочил со своего места полковник.

– Отправляйтесь в Бенгази и заручитесь поддержкой оппозиции по срыву «Дорожной карты». Никаких переговоров с представителями Афросоюза по налаживанию диалога с существующей властью! Организуйте встречу делегации бойкотом или шумной демонстрацией протеста. Делайте что хотите, но план по урегулированию должен провалиться! Единственное легитимное решение ливийской проблемы, если уж так хотят поучаствовать в нём африканцы, немедленное смещение Каддафи, его арест и предание суду международного трибунала в Гааге! Другие варианты ни с кем даже не рассматривайте. Вам всё понятно?

– Да, сэр!

– Ваши действия будут поддержаны на дипломатическом уровне. Белый дом надавит на партнёров по своим каналам и организует саммит глав государств Средиземноморья в поддержку справедливых требований оппозиции. Коэн! – поднял со своего места ещё одного офицера-руководителя адмирал. – Главари оппозиции постоянно клянчат денег. Администрация президента устала от их бесконечных просьб и более обращаться в конгресс по этому поводу не намерена. Вы прекрасно осведомлены о том, какие затраты несёт наше государство на восстановление демократических свобод в этом регионе. Эти затраты оказались намного больше тех, что были предусмотрены планом операции и утверждены конгрессом. Тем более что боевики оппозиции не оправдали наших надежд и предпочитают прятаться за спинами военнослужащих альянса! А сроки проведения операции, которая была нами тщательно спланирована и подготовлена, затягиваются.

Поезжайте лично сами, взяв кого хотите из офицеров своего отдела в помощники, в Катар. Нужно, чтобы руководство этой страны выполнило данное нам прежде обещание и помогло наладить в самое ближайшее время поставку нефти из Бреги на мировой рынок. Для этого использовать находящуюся в нашей зоне ответственности морскую базу в городе Тобрук, на восточной границе Ливии. Специалисты считают возможным поставлять по этому каналу до одного миллиона баррелей нефти в неделю, что равняется ориентировочно ста миллионам долларов. Этих денег будет вполне достаточно для покрытия всех расходов оппозиции, включая закупки вооружения, содержания и пополнения рядов наёмников. Да и мы наконец лишимся головной боли, связанной с их бесконечными просьбами. Решения должны быть найдены в самом оперативном порядке. Всё ли вам понятно, Коэн?

– Да, сэр!

– Тогда действуйте без промедления!..

* * *

Прогремевший в пустом помещении выстрел оказался чересчур жёстким для раненого. От резкой боли, сковавшей всё тело, у Дорошина посыпались искры из глаз, и он повалился на пол, корчась от боли. Повязка тут же наполнилась кровью.

«Эх, чёрт, рана открылась!» – подосадовал подполковник. Изо всех сил стараясь держаться, он всё же смог приподняться и выглянуть из окна. Картина, которую он увидел, впечатляла: одна из машин мятежников пылала, объятая языками пламени. Вокруг неё валялись трупы не менее трёх боевиков. Остальные в спешке отступали, стреляя по окнам без разбора.

В этот момент из-за угла здания показалась «тойота» спецназа и открыла огонь по второй машине бандитов. Это был Ганем.

«Молодец, братишка! – похвалил его Павел. – Подстраховал в самый что ни на есть нужный момент!»

Сыпались стёкла окон и медицинских шкафов, в щепки разлеталась деревянная мебель. Воздух наполнился резким запахом медикаментов. Подполковник ничего этого не замечал. Всё его внимание и мысли были прикованы ко второй противотанковой гранате, лежавшей на полу у окна.

«Смогу или нет? Но только не отсюда!» – решился наконец Дорошин. Он подобрал «Муху» здоровой рукой и, отталкиваясь ногами от пола, пополз в коридор. Там он встал на ноги и, пригибаясь, тяжело побежал по направлению к торцу здания.

Павел долго готовил выстрел, шатаясь на ватных ногах и пытаясь отогнать дурноту. Отдача от выстрела вновь ударила в плечо, и от нестерпимой боли подполковник тяжело опустился на пол, теряя сознание.

Последнее, что он увидел, были бегущие к нему мужчины в белых халатах, в одном из которых он узнал хирурга, Романа Александровича.

* * *

Паром слегка покачивался на волне, кричали чайки и дул приятный морской ветер.

– Павел Борисович, поплыли с нами! – предложил Роман Александрович. – Разве вы ещё не навоевались?

– Навоевался, пожалуй, – признался Дорошин, – но пока уехать не могу.

– Но почему? Ведь это не наша война.

– Я остаюсь здесь по другим причинам, открыть которые пока не могу.

Рядом с мужчинами стояли вконец зарёванные девчонки, Марина и Мария – две «ЭМ», как их называл старший медик.

– Ну, спасибо вам за всё! Если бы не вы… – протянул на прощание руку украинский хирург. – Я до сих пор в шоке: как же вы, лишь два бойца спецназа, смогли отогнать и рассеять целую дюжину бандитов, уничтожив часть из них и даже их технику?! Я многое видел, но такое – впервые! Девочки, целуйте Павла Борисовича и марш на корабль!

– Я совсем не хочу вас никуда отпускать! – слёзы вновь потекли по щекам Марины. – У меня никогда не было отца. Я… привыкла к вам, как будто бы вы и есть мой отец!..

Они остались одни на пристани.

– Девочка моя, не плачь! Я обещаю, что мы обязательно увидимся, только уже дома. Мне нужно много рассказать тебе о твоём настоящем отце! – Павел глядел на девушку каким-то новым, незнакомым ей взглядом.

– Вы знали моего отца?! – Глаза Марины стали огромными и совсем чёрными.

– Он был моим другом.

– Был… что значит «был»?

– Он погиб, милая, защищая невинных и беззащитных людей!

– Когда, где?!

– Не плачь, прошу тебя! Я лишь хотел сказать, что он очень любил твою мать и не знал о том, что у него есть такая прекрасная дочь! Вот, смотри, – Дорошин достал фотографию Оксаны.

– Откуда у вас моя фотография? – удивилась, всхлипывая от слёз Марина.